Приключения Ёженьки и других нарисованных человечков   ::   Шаров А

Все закричали и заревели: "Просим! Просим!", а рыбы и тюлени захлопали плавниками и ластами по воде, но Большая Слоново-Пальмовая Мышь-Капитан только развела лапками:

- Конечно, когда избороздишь все моря и океаны на разных чудовищах, конфетных пальмах и кораблях и когда доведется столько раз командовать битвами с осьминогами, пиратами, кошками и всякими там Бешеными буквами, есть что вспомнить. Но детвора любит сказочки. А мы, морские капитаны, сочинять не мастера. И у нас, морских капитанов, так уж повелось, что то, что было, - не обессудьте, - было, а то, чего не было, того, извините, не было...

С этими словами Мышь села, но все так оглушительно закричали: "Пусть говорит! Слово Большой Слоново-Пальмовой Мыши-Капитану!", что она в конце концов рассказала о некоторых событиях своей жизни.

О том, как она воспитывала Слона и никогда не шлепала его, не ставила в угол, хотя было за что.

И как она дрессировала Ястреба, чтобы он перестал разбойничать, а честно зарабатывал себе на хлеб, перевозя через моря некоторых капитанов, если уж они позарез понадобились на каком-нибудь далеком острове.

И как она стояла на капитанском мостике и командовала Чудовищем, так что голос ее заглушал рев бури: "Право руля! Лево тру-ля-ля!"

И как сам Старый Вулкан, совсем было собравшийся извергнуться и залить лавой все моря и острова, залюбовался ею да и передумал извергаться. И все повторял, что, конечно, на худой конец, молено дожить век Вулканом, но насколько чудеснее было бы хоть немного походить на такую вот Большую Слоново-Пальмовую Мышь-Капитана.

- Ничего, - сказала я ему, чтобы старичок не огорчался. Когда-нибудь в свободное время я научу тебя капитанскому делу, и ты еще успеешь кое-что повидать...

Так она рассказывала и рассказывала.

А Художник кивал головой и улыбался - ему очень нравилась эта маленькая Большая Слоново-Пальмовая Мышь.

А Морская Корова, которая сидела за столом рядом с Мышью, хотела сказать своему любимому морскому теленочку, что эта Мышь и действительно очень храбрая, если все говорит не умолкая, когда на столе столько вкусного, и не боится, что все съедят без нее. "Вот с кого надо брать пример", - хотела она сказать своему теленочку, но не сказала, потому что рот у нее был набит конфетами.

А потом все попросили Рыбу-Бутылку спеть ее песенку.

Она сказала, что у нее болит горлышко и вообще она не в голосе, но потом очень хорошо спела:

- Я Волшебная Бутылка,

Да-да-да!

И не страшны мне ни горе,

Ни бе-да!

Ей очень хлопали, и громче всех хлопало Чудовище.

От букв выступила молчаливая буква "Ч" и сказала:

- Главное - быть настоящим чччеловеком. И не быть чччерствым. И не быть чччужим для других людей. Чччеловек к чччеловеку должен относиться по-ччччеловечески.

- И к Человечкам тоже, - прибавила Еженька.

- И к зверям, - сказал Белый Медведь.

- И к рыбам, китам и дельфинам! - сказал Дельфин.

- И деревьям, ц-цветам и т-травам он тоже не должен быть ч-чужим, заикаясь от волнения, прошелестела конфетная пальма.

А потом Еженька сказала:

- Чудовище-Пятирога все называют "Чудовище". А ведь оно совсем не чудовищное. Давайте будем называть его "Чуп" - это хорошее имя.

- А может быть, дадим ему имя "Мичуп" - "Милый Чуп"? - сказал Добрый Художник.

Всем это понравилось. Все закричали: "Ура-урра-уррра Ми-чупу!", а Мышь про себя пропищала, что лично она не признает такого рода хвалебных прозвищ.

- Не позволю же я себя называть Мимышь - Милая Мышь, или Храмышь Храбрая Мышь, или Мумышь - Мудрая Мышь. Скромность, скромность и еще раз скромность-вот чего, к сожалению, не понимают даже некоторые Добрые Художники.

Потом крикнули громовое "УРРРРРА!" в честь конфетной пальмы. Тогда от радости на ней выросли конфеты, которых раньше не было никогда и нигде на свете.