Мегрэ и привидение   ::   Сименон Жорж

Если он заговорит, запишите все подробно…

Мегрэ не чувствовал обиды, но все же ему было немного не по себе: он не привык к такому приему. Его известность не производила никакого впечатления на здешних людей, для которых жизнь и смерть имели совсем иной смысл, чем для всех остальных.

Во дворе он облегченно вздохнул, раскуривая трубку. Лапуэнт тоже закурил.

— Иди-ка ты спать, — сказал Мегрэ, — подбрось меня только до Монмартра к мэрии восемнадцатого района.

— А может, мне лучше остаться с вами, шеф?

— Ты ведь ночью дежурил…

— В моем возрасте это полбеды!

Они были в двух шагах от мэрии. В дежурке трое инспекторов в штатском «буржуа», как их называли, — отстукивали что-то на машинках. На вид ни дать ни взять исправные клерки.

— Добрый день, господа!.. Кто из вас в курсе дела?

Он знал их всех если не по именам, то в лицо. Завидя Мегрэ, они встали.

— Все и никто…

— Послали кого-нибудь к мадам Лоньон?

— У нее Дюрантель.

В комнате было накурено, грязно, весь пол затоптан.

— Лоньон вел какое-нибудь дело?

Они нерешительно переглянулись. Наконец один из них, низенький толстяк, сказал:

— Мы уже сами об этом думали… Но вы ведь знаете Лоньона, господин комиссар. Стоило ему напасть на след, он сразу напускал на себя секретный вид… Бывало, неделями расследует какое-нибудь дело, а нам ни слова…

«Еще бы, — подумал Мегрэ, — ведь успехи бедняги Лоньона обычно приписывали другим!»

— Так и в этот раз он недели две с нами в прятки играл, а иногда приходил с таким видом, будто готовит нам сюрприз.

— И словом ни о чем не обмолвился?

— Нет. Нам только бросилось в глаза, что он старался попадать в ночные дежурства…

— Где он дежурил?

— Патрули несколько раз видели его на авеню Жюно, недалеко от того места, где в него стреляли… Но в последнее время и там его не замечали… Он выходил в девять часов вечера и возвращался под утро часа в три или четыре… Случалось, что и всю ночь не приходил.

— Никаких донесений он не оставил?

— Я просмотрел журнал. В свои дежурства Лоньон записывал: «Был в городе», — и все.

— Вы послали людей на место происшествия?

— Троих во главе с Шинкье.

— Журналисты уже пронюхали?

— Покушение на инспектора от них не скроешь! С нашим начальством будете говорить?

— Не сейчас.

Лапуэнт снова сел за руль и повез Мегрэ на авеню Жюно. Деревья стояли почти голые, последние листья, падая, прилипали к мокрой мостовой. Он остановил машину у одного из домов — пятиэтажного здания, вокруг которого собралась толпа человек в пятьдесят. Дождь все еще моросил, но зеваки и не думали расходиться. Полицейские в форменных плащах-накидках выстроились в каре у парадного, оттеснив людей с тротуара.

Мегрэ вылез из машины и стал пробираться сквозь толпу под грибами намокших зонтов. Фоторепортеры тут же метнулись к нему, словно стая гончих:

— Минуточку, комиссар! Еще один снимок! Давайте повторим, отступите назад на пару шагов! Он посмотрел на них точно так же, как смотрела на него в клинике старшая сестра. Дождь еще не успел смыть кровь с тротуара, но красное пятно бледнело на глазах. Рядом можно было различить нацарапанный на асфальте контур распростертого человеческого тела. Как видно, за неимением мела кто-то обвел это место концом палки.

Делио — один из инспекторов 18-го района, узнав Мегрэ, приподнял намокшую шляпу.

— Шинкье у консьержки, господин комиссар, он первым прибыл сюда.

Комиссар вошел в парадное. Дом был почтенного возраста, но содержался, судя по всему, в образцовом порядке. Мегрэ толкнул застекленную дверь в швейцарскую. Шинкье, окончив допрос, прятал в карман записную книжку.

— Я так и думал, что вы приедете. Удивлялся даже, что до сих пор никого из ваших не было.

— Я только что из Биша.