Привилегированное лицо   ::   Эффинджер Джордж

Хансон был доволен этими образами, но попытался рассказать о них жене и потерпел фиаско. Словом, он взял свои ключи и двинулся вместе с женой в центр города.

Хансон вспоминал все случившееся, как бег во тьме.

Это происходило несколькими месяцами позже, уже почти зимой, в середине ноября. Хансон был совсем другим человеком, чем Хойт Шермерорн, столь внезапно решивший оставить Нью-Йорк. Изменилась и Сьюзи, и, конечно, Фиш. Впрочем, метаморфозы еще не приобрели завершенность. Наверное, они никогда не закончатся - пока Хансоны живут в Новом Орлеане.

"Уж эти мне варианты", - думал Хансон. Он бежал двухмильный маршрут вокруг поля для гольфа в Одюбон-парке. Было около девяти вечера, так что парк казался пустынным, если не считать редких машин, стоявших вдоль узкой дороги под огромными, разлапистыми, увешанными бородатым мхом ветвями темных деревьев. Хансон только что начал свой ежевечерний бег от фонтана и невидимых во тьме цветочных часов у входа в парк со стороны Сен-Чарльз-авеню. Он сделал первый поворот и бежал теперь от авеню по длинной прямой дороге в сторону Мэгэзин-стрит; впереди манило поле для гольфа. Но поле останется слева от него, а справа потянется длинный узкий сквер, в это время занятый влюбленными парочками. Хансон видел звезды и блестящий пятак Луны, отраженный в пруду, и чуть в стороне - искусственный водопадик. И подумал - как замечал на этом месте каждый вечер: "Господи, сколько же еще я должен бежать!.."

Ему уже больно дышать. Грудь болит так, будто в ней что-то лопнуло. Он хрипит и пытается убедить себя: перестань, перейди на шаг и поймай дыхание.

Каждый вечер он начинал эту схватку, и только изменение личности, которое дало ему устройство в Игровом городке, позволяло преодолеть дистанцию.

Машина - и бог на его плече.

В первобытной тьме Хансон смотрел на звезды. Он любил ночное небо. Здесь, в Новом Орлеане, больше звезд, чем в Бруклине. Он прожил там в общей сложности почти пять лет, но все эти годы даже мельком не видел своих любимых созвездий. Огни города, пропыленный воздух плюс собственное его нежелание выходить на улицу в Нью-Йорке после наступления темноты мешали наблюдать за звездным небом. Но в Новом Орлеане все было иначе.

Преодолев пятую часть маршрута по прямому участку дороги, Хансон увидел свое любимое созвездие, Орион. Охотник лежал на спине, как раз над купой старых деревьев, словно решил вздремнуть, прежде чем приступить к вечерним трудам. "Прекрасно, - подумал Хансон. - Надо мной звезды. Изумительно! Особенно если знаешь, как они далеко. Когда подумаешь, что некоторые из них находятся в триллионах миль от Земли, легко ли поверить, что между нами ничто. Абсолютное ничто... Старина Орион. Изогнутый пояс старины Ориона и звезда в середине".

Для Хансона звезда была счастливой, и для Сьюзи тоже. То общее, что у них нашлось при первом знакомстве. То, что их свело.

"Какой чистый воздух, - думал он. - Могу разглядеть меч Ориона. Ни разу не видел его в Бруклине. И старина Телец словно придерживает Ориона, упираясь ему в грудь".

Была уже середина ноября, но термометр по вечерам показывал выше десяти. Днем - до двадцати. Хансон с женой часто и счастливо говорили о здешнем климате. Вариант номер 154 дал бы еще градусов пять лишних, но тогда в их квартире не нашлось бы ванны - только душ. Хансоны договорились, что если зима окажется слишком холодной, то лучше обойтись без ванны; тогда они съездят в Игровой городок и возьмут номер 154. Сделать это никогда не поздно.

Грудь у Хансона ныла все сильнее. Бог Гермес, сидящий на его плече, попытался уговорить его остановиться.

- Ты можешь пропустить один день, - сказал Гермес. - Вчера ты отмахал две мили, правда? Тебя никто не видит, так что нет смысла надрываться.