Мегрэ у коронера   ::   Сименон Жорж

— Вопросы есть?

Когда О'Нил покинул свидетельское место, коронер пригласил:

— Мистер О'Рок!

О'Рок встал, но из-за стола не вышел.

— Мне нечего добавить. Могу ответить на вопросы, если они будут.

Вид у него был скромный, несколько даже удивленный, словно он не имел никакого отношения к тому, что здесь произошло, и Мегрэ пробормотал сквозь зубы.

— Ну, старый плут!

Коронер усталым голосом прочитал вопросы присяжным и передал пятерых мужчин и одну женщину на попечение Иезекииля, который должен был следить, чтобы до конца совещания они ни с кем не общались.

Потом коронер дал еще некоторые пояснения присяжным, после чего они скрылись в совещательной комнате, и дубовая дверь захлопнулась за ними.

Все вышли на галерею, закуривали сигареты, сигары, пили кока-колу.

— Думаю, у вас достаточно времени, чтобы сходить позавтракать, — сказал О'Рок Мегрэ. — Не ошибусь, если скажу, что это затянется на час, а то и на два.

— Вы прочли мою записку?

— Простите, совсем вылетело из головы.

О'Рок достал из кармана конверт, разорвал и прочитал одно-единственное слово: «О'Нил».

На миг с его лица сползла обычная насмешливая улыбка, и он испытующе глянул на комиссара.

— Вы поняли также и то, что он совершил это не намеренно?

— Вместо ответа Мегрэ спросил.

— Чем это ему грозит?

— Я вот думаю, могут ли ему предъявить обвинение в изнасиловании? Ведь сначала-то она была согласна. И он ее не бил. Но в любом случае остается обвинение в даче ложных показаний.

— И за это он может получить десять лет?

— Да Не кажется ли вам, что они — мальчишки, испорченные мальчишки?

Несомненно, оба они думали о Пинки и его истерике. «Мальчишки», все пятеро, стояли недалеко от них. Сержант Уорд и Маллипз украдкой посматривали друг на друга, словно раскаиваясь во взаимных подозрениях.

Интересно, помирятся они, станут друзьями, как прежде? Предадут забвению то, что произошло на кухне?

Поколебавшись, Уорд предложил Маллинзу сигарету, и тот взял, но не сказал ни слова.

У Ли сделал все, чтобы честно ответить на вопросы, но в то же время не дать отягчающих показаний против своих друзей. Он в одиночестве стоял у колонны и пил купленную по его просьбе кока-колу.

Ван-Флит вполголоса говорил что-то помощнику шерифа Конлею, словно до сих пор еще не мог остановиться. О'Нил, обособясь от всех, с непроницаемым лицом хмуро уставился на патио, наблюдая, как струи воды падают на газон.

«Испорченные мальчишки» — определил их О'Рок, уже готовый с легким сердцем приняться за очередное расследование.

И, словно не зная, как покончить со всем этим, он предложил:

— А не выпить ли нам быстренько по одной?

Действительно, что мешает им обрести вчерашнюю сердечность и хорошее настроение? Они с Мегрэ пошли в угловой бар и встретили там многих из тех, кто оба последних дня сидел в суде. О деле никто не говорил. Все пили молча и порознь.

Солнце играло на разноцветных бутылках. Кто-то бросил пятицентовик в музыкальный автомат. Под потолком жужжал вентилятор, на улице стремительно проносились сверкающие машины.

— Иногда, — нерешительно начал Мегрэ, — просто чувствуешь, как готовая одежда жмет, мешает движениям. Порой это ощущение становится невыносимым, и хочется сорвать ее с себя.

Он одним духом осушил стакан и велел снова наполнить. Ему вспомнилось признание Гарри Коула, и он представил себе тысячи, сотни тысяч мужчин, которые в этот час в тысячах баров старательно заливают ту же тоску, ту же жажду невозможного, а завтра утром после душа и порции питья, очищающего желудок, превратятся опять в добропорядочных людей, которых не мучают призраки.

— Да, случайности неизбежны, — вздохнул О'Рок, аккуратно обрезая кончик сигары.