Прогулка   ::   Дымов Феликс

Во-вторых, орбиты многих из них не совсем стабильны: на выходе из пояса навстречу флаю откуда-то вынесло три внушительных глыбы, скорость и направление полета которых были до того переменчивы, что едва не выходили за рамки обычной небесной механики. Неизвестно, дрогнули ли законы Кеплера, но вот Айт, безусловно, дрогнул, еле-еле совместно с компьютером отвернув корабль от этих самых глыб. На миг ему показалось, что хищно сплюснутые линзообразные каменюки пытались взять флай в клещи... Чего только не выкинет воображение, подумалось Айту. Отойдя подальше от пояса астероидов и "насадив" на антенну оба пеленга радиомаяков, Айт оглянулся. Ребята занимались своими делами, никто ничего не заметил. Илько с Ляной, далеко отодвинувшись на диване друг от друга, листали голографический альбом рассветов. Грегори не без намека подбирал на маломощном корабельном синтезаторе лирические мелодии Жиля Гланьоли. А остроухая лайка Рума обнюхивала в носовом экране изображение Ягодки. В общем, повезло, обошлось без ехидных комментариев. Минуло сколько нужно времени, и флай утвердился посредине пропеченного выхлопами посадочного пятачка. Пилот и компьютер расстарались: ни дюзы, ни амортизаторы не повредили даже вьюнка, уже запустившего зеленые усы на мертвый песок. Птицы отошли от шока, вызванного гулом двигателей, повылезали из листвы и наперебой пробовали голоса. Остальная живность проявлять себя не спешила. Вокруг лежали двести миллионов квадратных километров суши, по которой в данную минуту не ступала нога человека. Ну, можно ли для объяснений в любви найти местечко перспективней?! Дни потянулись простые и бездумные. Когда надоедало купаться и рвать будто нарочно предназначенные для человека фрукты, играли в сферошахматы, натаскивали Руму на запах растущих в дуплах кофейных грибов, танцевали. Не без успеха учили местных пичуг соловьиным трелям. По вечерам натягивали между деревьями экран и гоняли кино. Вскоре десятки приматов, очень похожих на земных обезьян, но без их сутулости и длиннорукости, собирались в урочный час к палатке и нетерпеливо квохтали в ожидании фильма. Людей не боялись, выпрашивали сахар, охотно принимали в дар безделушки. Иногда и сами расщедривались, приносили орехи и сладкие воздушные корешки. Хорошенькие самочки в белоснежных шубках восторженно вытягивали губы, трясли пышными султанчиками. В знак особого расположения и доверия разрешали подержать на руках лупоглазых малышей. Став на минутку няньками, парни с Земли гордо выпячивали подбородки и застывали нелепыми парковыми монументами, а девушка-землянка впадала в умиление и сюсюкала наравне с неразумными обитателями природного рая. Самцы приматов вели себя солиднее: держались кучками, поев, расхаживали взад-вперед по поляне, словно бы обсуждая мировые проблемы. При этом морщили лбы, жестикулировали, хлопали друг дружку по плечам - ни дать ни взять ученое собрание где-нибудь в провинциальной цеховой ассамблее. Иногда в "обсуждении" принимал участие Сотт. Чуть сгорбись и уморительно оттопырив зад, он вклинивался в самую гущу "ученых" и "возражал" так карикатурно и темпераментно, что ребята у палатки хватались за животики, а приматы почтительно обступали новичка, чесали в затылках и выбивали восторженную дробь крепкими зубами. Настоящей речью, как и земные обезьяны, белые приматы не обладали и на своих ассамблеях зачатков разума не обнаруживали. Все было бы хорошо, если б не влюбленная парочка. Айт приглядывался к обоим, из кожи вон лез, создавая обстановку. Ему намека хватит, он по лицам определит, когда там все придет к счастливому соглашению. Однако Илько хватался за любое занятие, лишь бы не остаться с девушкой наедине. Он невпопад кивал, невпопад отвечал, невпопад улыбался грустной улыбкой, что называется, чах парень, горел без дыма и огня.