Прогулка   ::   Дымов Феликс

"Невеста" таращила глаза, кокетливо била в ладоши, дула вытянутыми трубочкой губами. "Жених" горбил мускулы живота и рук, тряс плечами в лазоревых эполетах, скалил ровные голубоватые зубы и скрипуче дудел. Сотт уже знал, что брачную окраску приобретают весной все взрослые самцы, но такую яркую и выразительную имеют лишь вступающие в совершеннолетие перволюбы... "Бииббью, бииббью, кох, кох", - квохтал, пританцовывая, ухажер. - Чуешь, Рума? - восхитился Сотт, свистнув собаке. Ни самец, ни самка на свист не прореагировали, а Рума насторожила уши и преданно поглядела на Сотта. - Вот бы у кого нашему Ильюшке поучиться, а? Именно в этот момент грунт под ногами начал вспучиваться с одного бока и поворачивать тело в пространстве, как часовую стрелку по циферблату. Возникло странное ощущение, что левая нога короче правой. Стрекозу со всеми ее крыльями подхватило, поволокло и с маху вмазало в ствол. Рума затряслась и жалобно завыла. Грегори с трудом развернулся лицом под воображаемый уклон, медленно поднял голову. На деревья опускалось что-то крупное, круглое, похожее на шляпу с лентами или коробку фруктового торта с развязанными тесемками. Сотт мгновенно сообразил: вот оно, долгожданное рандеву с иным Разумом! С неуклюжестью Пизанской башни, если бы ей вздумалось припустить по неотложным делам, кренясь к земле, крича слова приветствий, Грег кинулся навстречу. Не будь дурацкого крена, бежать было бы легко - тело само скатывалось по несуществующему склону. Корабль садился в угнетающем, непривычном безмолвии. Тем круче в небе выпирал за спиной воображаемый горизонт, острее становился угол, под которым держалось тело. Чувства сошли с ума. Глаза заверяли, что карабкаешься в гору. Ноги и вестибулярный аппарат - что стремительно несешься вниз, к подножию. Подскуливая на бегу и поджимая хвост, рядом семенила Рума. Кольнуло локоть. Грег скосил глаза - эйгис мерцанием предупреждал, что расстояние до запретного парного объекта менее километра. О черт! Значит, этот летающий торт садится как раз в той стороне. И сию минуту накроет Илью с Ляной! Сотт быстрее заработал ногами. Хотя куда уж быстрее: склон стал чуть не вертикально, Грегори просто не препятствовал телу падать в невидимую пропасть... И вдруг щелчок по ногам. Грунт "лег" в нормальное положение. Тело выпрямилось. Взору открылись поляна и озеро, неземное сооружение касторового цвета, поодаль, почти на кромке берега, - Ляна в купальнике и Илько в плавках. На дереве машет короткими рукавами белое Лянино платье. Переступая бахромой ножек-амортизаторов, корабль совершал медленные обороты вокруг оси. То, что Сотт принял за шляпные ленты и что служило, вероятно, антеннами, порыскало над кустами и затрепетало, нацелясь на людей. Под лентами наметилась щель люка, треугольная створка откинулась, пандусом пала в траву. Рума громко, с подвизгиванием залаяла. Сотт потрепал ее вздыбленный загривок. И бочком, дабы не казать пришельцу спины, потрусил дальше. Ну!!! Какие же вы, братья по Разуму?! Человечество жаждет контактов, ищет иносапиенсов во всех уголках Вселенной. А вот поди ж ты, не научная экспедиция, а примитивная туристская группа встретила вас на планете для прогулок. Может, Ягодка и гостями давно облюбована для той же цели? Из люка выплыла вереница бурых образований в форме запятых в полчеловеческого роста, с пучками жгутиков на кончиках подогнутых вперед хвостов. Запятые разделились, одним языком обтекли Грегори и отрезали ему путь к отступлению (можно подумать, кому-нибудь придет в голову отступать!), другим обошли Ляну и Илько, зависли над водой, образовали пульсирующий коридор, недвусмысленную стрелу, обращенную острием в люк корабля. Все новые запятые выплывали из люка, огненным пунктиром разбредались по кустам.