Прошли глаза Майи   ::   Моисеев Юрий

И какая же великая сила духа была нужна, чтобы увидеть звезды, уходить в океаны навстречу неизведанному, не устрашиться тайн природы! Какое мужество было у тех, кто сумел разорвать томительные, затяги вающие путы привычного, обыденного! И это были не столько поиски неведомых земель, сколько мучительные поиски самих себя, попытки раскрыть неисчерпаемые глубины своей собственной Вселенной.

Тогда таких людей называли авантюристами. Однако сейчас было бы авантюрой думать и поступать иначе. Я вот к чему веду, Иван. Если, как я предполагаю, ты столкнешься с на стоящим ураганом, будь с ним поделикатнее. Одно дело перекрывать гравитационными полями только что зародившиеся вихри. А если ты возьмешься за укрощение урагана...

- Послушай, Патрик,- с досадой прервал его Родионов, - ну, почему ты уверен, что я поведу себя как новобранец, дорвавшийся до мороженого?

- Я ведь все-таки немножко знаю тебя, Иван, и боюсь, что тебе захочется поиграть стихиями, отомстить за прошлые поражения. И ненароком вызовешь серию цунами или, на худой конец, скажем, локальное подводное извержение. Согласись, это будет посерьезнее урагана.

- Согласен, Патрик, согласен,- недовольно проворчал Родионов.- Буду вести себя примерно как благонравная девица на выданье.

- Ох, что-то трудно в это поверить, старый пират, но так и быть! засмеялся О'Кеан.- Что же еще? - задумчиво сказал он, поглаживая подбородок.- Кажется, все. Ну, а свое завещание я изложу тебе, когда ты вернешься.

- Не собираюсь его выслушивать, черт побери! Но с воодушевлением вспомнил бы нашу старую застольную. Как это там, Патрик, а?

- Знаю, знаю, что ты вспоминаешь... "Миледи смерть, мы просим вас За дверью подождать! Нам будет Бетси петь сейчас И Дженни танцевать!.."

Голос командующего, густой, тяжкий, заполнил кабинет, и такая воля к жизни прозвучала в нем, что Родионов порывисто шагнул к нему и положил руку на плечо.

- Вот именно, Патрик! И пусть она подождет за дверью, пока мы сами не позовем ее!

- Ладно, дружище! Устраивай свои дела, и перед отлетом приказываю прибыть ко мне.

- Есть, товарищ командующий! - Родионов направился к двери, и прощальная улыбка О'Кеана неожиданной болью отозвалась в его сердце. Тем же мгновенным потрясением, когда волна перехлестывает парапет набережной и веер брызг взлетает перед тобой, закрывая небо.

Океан стремительно отступал, обнажая дно, где бились застигнутые врасплох рыбы, судорожно хватая воздух, сводя и разводя жаберные щели, и ошеломленные крабы неуклюже карабкались в поисках убежища с камня на камень, скользя и путаясь в водорослях. Величавая река, только что неторопливо катившая свои воды, рванулась вперед, с ревом обрушиваясь в раскрывающуюся бездну, над которой всплыл хрупкий мостяк радуги.

А на горизонте, застилая робкие утренние звезды, поднималась с неправдоподобной, пугающей медлительностью гигантская волна, и ветер срывал с высоты ее гребня хмельные клочья пены. Время словно остановилось, отсчитывая последние удары сердца, пока волна поднималась и поднималась, казалось, не только над островом, где все живое было парализовано ужасом перед неминуемой гибелью, но возносясь призраком неумолимого, слепого возмездия над всем миром. И когда, наконец, изогнувшись, она ринулась на берег, заглушая панические крики людей и рев обезумевших животных, к нему пришло чувство облегчения. Хотя он понимал, что, достигнув берега, волна пойдет по руслу реки со скоростью снаряда в стволе орудия и надеяться на спасение бессмысленно.

Дрогнула и застонала земля от чудовищного удара... и адмирал Родионов проснулся в своей просторной каюте на борту подводного крейсера "Дарума", флагмана эскадры штормового патруля. Проснулся от легкого стука в дверь.

- Радиограмма, товарищ адмирал! - послышался настойчивый голос.