Птица дурного глаза   ::   Дансени Лорд

В расходы на поддержание положения он включил покупку драгоценностей для своей супруги, и так получилось, что лорд Кастльнорман заказал двум известным ювелирам с Бонд-стрит, господам, известным как Гросвенор и Кэмпбелл, несколько пристойных изумрудов на сумму в 100 000 фунтов.

Однако изумруды, предлагаемые на продажу, были небольшими и, так сказать, не первой свежести, и Нипи Тангу пришлось отправляться в путь сразу, и недели не пробыв в Лондоне. Я вкратце расскажу о его плане. Немногие знали его, поскольку там, где пахнет шантажом, чем меньше у тебя доверенных лиц, тем лучше (что, вообще говоря, в той или иной степени справедливо и во всем остальном).

На берегах опасных морей Ширура Шан растет одно дерево, словно бы только для того, чтобы именно на его ветвях, и больше нигде, строила свое гнездо Птица Дурного Глаза. До Нипи Танга дошел слух, который, впрочем, был правдой, что если эта птица улетит в Страну Фей до того, как проклюнутся птенцы из трех отложенных ей яиц, яйца обязательно превратятся в изумруды, но если птенцы проклюнутся раньше, быть беде.

Когда он упомянул об этих яйцах в разговоре с господами Гросвенором и Кэмпбеллом, они сказали: «То, что надо»; они были немногословны, когда говорили по-английски, поскольку английский не был для них родным языком.

Итак, Нипи Танг отправился в путь. На станции Королевы Виктории он купил фиолетовый билет. Он проехал Херн Хилл, Бромли и Бикли, и дальше Сент-Мери Крей. В Эйнсфорде он сошел с поезда и направился вдоль тропинки, петляющей в зарослях меж холмов. И на вершине одного из холмов, в рощице, где уже давно отцвели анемоны и куда вслед за Тангом вплыл запах мяты и тимьяна, он снова нашел знакомую тропку, проложенную в незапамятные времена, неожиданную, как чудо – тропку, что ведет к Краю Мира. Почти ничего не значили для него священные тайны этой тропы, родственные тайнам самой земли, поскольку шел он по делу, и почти ничего не значили бы они для меня, если бы я когда-либо решился доверить их бумаге. Достаточно будет сказать, что он шел по этой тропе, уводящей его все дальше и дальше от тех полей, что известны нам, и все это время бормотал себе под нос одно и то же: «Что если птенцы проклюнутся? Тогда быть беде.» То очарование, которое всегда присуще этим безлюдным местам за меловыми холмами Кента, становилось все сильнее по мере того, как он продолжал свой путь. Все более странным и необычайным становилось все, что окружало Тропинку к Краю Мира. Не раз сумерки, полные всех своих тайн, спускались над его головой, не раз над его головой появлялись звезды; не раз небо занималось рассветным огнем под звон серебристых колокольчиков – и, наконец, появились пограничные дозоры эльфов и Танг увидал вдали сияющие вершины трех гор Страны Фей, что возвещало конец его путешествия. И вот, шагая осторожно (каждый шаг причинял боль, ибо берега мира покрыты огромными кристаллами), он вышел к опасному морю Ширура Шан, и увидел, как оно заносит песком обломки упавших звезд, увидел его и услышал его рев, рев моря, по которому не плавают корабли, моря, что между Землей и родиной фей колышется под ударами ветра, которого нет среди четырех ветров нашего мира. И здесь, на седом берегу, под покровом тьмы – а тьма скользила наклонно вниз с небес, словно замышляя недоброе – здесь стояло это одинокое дерево, роняющее листья с искривленных ветвей. Это было не лучшее место для ночлега, а ночь уже опустилась на берег, вся в мириадах звезд, и звери, что грыскали вокруг (посмотрите в любой словарь – там нет этого слова), смотрели из тьмы на Нипи Танга. И там, на нижней ветке – рукой подать – он ясно увидел Птицу Дурного Глаза: она сидела на том самом гнезде, о котором и шла молва. Она смотрела в сторону трех загадочных гор, далеко за опасным морем, в ущельях между которыми и раскинулась Страна Фей.