Пух и все-все-все или Охота на Щасвирнуса   ::   Пехов Алексей Юрьевич

На верху, у самой кроны, росла большая гроздь кокосов, они иногда падали на посетителей, поэтому все одевали каски. Кроме Тигры естественно. Ведь все знают, что лучше всего на свете Тигры увертываются от кокосов!

— Ой! — Завопил Тигра, когда кокос упал ему на голову. — Это какой-то неправильный кокос!

Тигра быстро юркнул к двери и отчаянно задергал за шнурок, который являлся хвостом Иа.

Надобно сказать, что Тигра завел себе маленький бизнес: утром он пер хвост у Иа и продавал его Сове в виде шнурка для звонка, а вечером находчивый тигр пер шнурок у Совы и продавал Иа в качестве нашедшегося хвоста. Таким образом, Тигра имел не только Иа и Сову, но и стабильный доход. Правда, в последнее время Кристофер Робин прикупил значок налоговой полиции и грозился брать с Тигры мзду. Итак, Тигра отчаянно дергал за хвост-шнурок и косился на висящие кокосы. Вокруг шнурка висели различные надписи и объявления, написанные мудрой Совой.

Здес жывет Сава!

Нэ вхады да?

Денег нидаю!

Долой Пятачков!

Все наборьбу с капиетализзмом!

Зюганову урря!!!

Миня нет!

Ноу смокинг!

Званит Саве тры раза!

Но Тигра не успел прочитать эти интересные и поучительно-агитационные объявления, так как дверь открылась и на пороге предстала Сова. (Надеюсь читатель помнит, что у нее сегодня был день варенья, и к ней приходила Кенга?)

В данный момент Сова была похожа на обожравшегося страуса, который, мучаясь с бодуна, попытался сунуть голову в асфальт и теперь был крайне зол на весь белый свет. Очки, которыми так гордилась Сова, сползли на краешек клюва и вот-вот грозили упасть.

(Кстати! Сова была не единственной обладательницей очков. Очки еще носил Кролик, но на одной из вечеринок у Кристофера Робина Пух заехал Кролику по очкам, поэтому одно стекло вылетело и очки превратились (к пущей радости всех-всех-всех) в очко.)

— Тигра, дорогой мой, — пьяно просипела Сова, подозрительно шаря глазами по окружающим пальму зарослям. — Ты один?

— Дарова, ачкастая! — жизнерадостно завопил Тигра. — Конечно же я один! А кого ты тут ждала? Пятачка?

Сова болезненно поморщилась: мало того, что этот полосатый так орет, так еще и Пятачка, будь он проклят, вспомнил. Сова терпеть не могла этого маленького розового свина. Когда Пятачок приходил к ней в гости и напивался чая, случались всякие неприятные вещи, вроде локального потопа, который Пятачок почему-то никогда не убирал, а, быстро извинившись, линял домой. Тем более, у Пятачка был противный голос, он напоминал голос Крошки Ру, которого Кролик, ради шутки, разумеется, запихнул в унитаз Совы на прошлое Восьмое марта.

Тут Тигра узрел остатки праздничного стола и пустил обильную, богатую ферментами слюну, которой позавидовала бы даже собака Павлова.

— Эээээээ… Сова. — отчаянно сглатывая, произнес голодный зверь. — У тебя случайно есть чего-нибудь сожрать?

Cова выдала из себя одну из самых теплых улыбок, способною по температуре соперничать с тем самым айсбергом, в который вмазался в Титаник.

— Конечно Тигра, проходи. На кухне еще осталось немного чая.

После часового распивания чая, ведь Тигры самые лучшие распивальщики чая, полосатая сволочь решила приступить к делу. В виду деликатности ситуации и жадности Совы, разговор надо было начинать издалека.

— Старая курица. — начал Тигра. — Ты раз о каком-то ружье обмолвилась. Одолжи на время. А?

Желтые глаза Совы алчно блеснули, и Тигра горестно вздохнул — торг предстоял нешуточный.

Буквально через два часа из пальмы Совы выскочил Тигра, который опрометью побежал к дому Пуха. В руках он сжимал прапрапракакой-то дедушкин старый мушкет.

Ну вот! Теперь придется попотеть! Жадная Сова сменяла мушкет на 15 шнурков, которые Тигра обещал доставить в ближайшие пятнадцать дней. По одному шнурку в день.

По тропинке, залитой солнечным светом, Тигра спешил к Пуху.