Рабин, он и в Африке Гут   ::   Лютый Алексей

Утром, по дороге на работу, он не поскупился купить каждому по бутылке пива, но не более того. Впрочем, друзьям лишнего и не требовалось, поскольку каждый из них понимал, что водки много, а с дежурства в лес не убежишь. Так у нас и начались серые рабочие будни. Жомов вернулся к себе в ОМОН, Попов зарылся в любимой лаборатории, Рабинович, как всегда, увиливал от работы, а я заново обживал свою персональную вольеру.

Знаете, никто из людей не заметил того, как изменились мои друзья Все-таки и загар у них появился, и лица обветренные стали. Даже двигаться они по-иному начали — больше легкости и пружинистости в походке. Спрашивается, откуда все это за сутки могло взяться? Ведь, несмотря на все наши похождения, мы даже двух дней в нашем мире не отсутствовали. Однако людям было и невдомек о таких вещах подумать, а вот мои соседи по вольерам

— Рекс и Альбатрос — перемену во мне сразу уловили.

Я вам, кажется, говорил, что оба этих кобеля были восточноевропейцами. Не знаю, с чего уж они решили считать свою породу более аристократичной, но свое презрение ко мне старались подчеркнуть каждый раз, когда мы вместе оказывались, — нос воротили, фыркали презрительно, мои персональные метки залить пытались и вообще утрировали каждый мой поступок. Особое удовольствие им доставляло потешаться над моим именем. Уж как они только надо мной из-за этого не издевались. До того меня довели, что мне даже сниться стало, как я их встречу в темной подворотне, когда рядом со мной хозяина не будет или Рабинович напьется и мне с этими выродками собачьи бои организует. Но это так и оставалось мечтами, а мне приходилось терпеть выходки наглых кобелей, делая вид, что ни Рекса, ни Альбатроса на белом свете вообще не существует.

Вот и в тот раз, когда меня Сеня в вольеру помещал, оба восточноевропейских недоумка приготовились начать очередную потеху. Оскалили пасти в ехидных улыбках и собрались облить меня очередной порцией грязи, да так и застыли с раскрытыми пастями. Уж поверьте мне, собаки не люди. А кобели — особенно! Рекс с Альбатросом мгновенно учуяли, как сильно изменился мой запах. Все-таки, как ни крути, посещение трех миров бесследно не проходит, и я в Англии, Скандинавии и Элладе опыта немало поднабрался. А у псов, да и у людей тоже после пережитых событий персональный запах меняется. Просто вы, хомо сапиенс, этого не замечаете. А вот мои извечные недруги восточноевропейские почувствовали изменения сразу.

Оба удивленно повели носами, словно отказываясь верить тому, насколько я стал другим за одни реальные сутки. Я им дал возможность спокойно это осознать, а затем слегка зарычал, показывая, что шутить больше не намерен и никакие хозяева или стенки вольеры не удержат моего праведного гнева в случае дальнейших издевательств с их стороны. Кобели это поняли и, поджав хвосты (господи, видел бы кто-нибудь мой триумф!), разбежались по углам своих клеток. Уяснили наконец, щенки слюнявые, что я не только их двоих, трех церберов разом загрызть могу!

С тех пор Рекс с Альбатросом ко мне не цеплялись и в любой ситуации старались оказаться от меня подальше. Видимо, эти глупые шавки боялись, что я на них зло за прошлые обиды вымещать стану, а я не стал. Я великодушный. Забыл все и помиловал. В общем, проблемы сами собой испарились. Казалось бы, живи, Мурзик, и радуйся, но не получалось. Потому как было одно существо, которое мне покоя не давало. Не догадываетесь?.. Правильно, московская сторожевая! Сколько я в попытках выть на Луну из-за нее себе горло загонял, пока мы в чужих вселенных мотались, сколько я берцовых костей в порошок изгрыз от тоски, что ее увидеть никак не могу, сколько луж слюней напускал, мечтая о ней, подсчитать не берусь.