Разведчик с Острова Мечты   ::   Тихонов Алексей

Недавно перестроенный Зал Собраний выглядел даже весьма солидно, а по правую руку от землянок уже возвышались остовы нескольких новых домиков. Дальше за хозяйственным кварталом располагались тренировочные площадки, а затем и обширный огород. Снаружи лагерь плотным кольцом опоясывал лес, кое-где старый, чаще — высаженный поселенцами. Прерывалось кольцо лишь в двух местах: на юге — уходящей в глубь страны узкой дорогой, а на востоке — просекой, ведущей к крохотной бухте, их главному порту. Возможно, кто-то раскритиковал бы такую планировку за ее бестолковость и хаотичность, однако надлежало учитывать растянутость строительства и скудость имевшихся сил.

Сейчас время текло к обеду, переулки зияли пустотой. Только с кухни ветер доносил шум и ароматный дымок, да несколько согнутых фигур виднелись среди огородных грядок. Две лохматые собаки подняли головы, но, признав гостей, опять развалились в тени.

— Куда это все подевались? — насторожился Шагалан.

— Наверно, на занятиях в Зале. — Дайсар пожал плечами.

Шагалан даже остановился:

— Хочешь сказать…

— Я услыхал сегодня — старик Иигуир третий день как возобновил свои лекции.

— Невообразимо. Какого дьявола ему позволили работать?! Когда уезжал, он едва-едва пришел в себя, не мог пальцами пошевелить! Вы что, решили его доконать?

— Успокойся, брат. — Дайсар придержал товарища за плечо. — Мессир сам настоял на занятиях. Воля у него по-прежнему железная и переубеждению поддается слабо. Не силком же смирять? Впрочем, вчера он выглядел совсем неплохо.

— Неплохо… — фыркнул Шагалан.

— Хочешь, прямо сейчас пойдем и посмотрим? Кстати, допускаю, и мастер там, он любит послушать мессира Бентанора.

Юноши пересекли ряд землянок и приблизились к Залу Собраний. На месте древнего барака теперь возвышался круглый дом шагов двадцать в поперечнике. Основание его было приподнято более чем на локоть, и к массивным двустворчатым дверям вело несколько укрепленных камнями ступеней. Сам вход обрамлялся затейливой резьбой — среди ребят нашлись недурные умельцы, что не жалели свободного времени для украшения жизни всех. Перед дверьми — две деревянные фигуры, изображавшие вооруженных воинов. Первоначально вроде бы мыслилось соорудить подобия каменных статуй, суровых стражей ворот замков, о которых рассказывали мастера Диадона. Но, то ли повлиял иной материал, то ли нехватка опыта у юных скульпторов, а возможно, их шаловливый нрав. Большие, в рост, долбленные из цельных стволов истуканы получились совершенно не грозными, а скорее забавными, превратившись во всеобщих любимцев.

В просторном Зале царил полумрак, несмотря на распахнутые настежь окна и двери. Вокруг помоста у дальней от входа стены находились человек двадцать — двадцать пять: они словно застыли, сидя на утрамбованном земляном полу. Снаружи изнывал жаркий августовский полдень, но в центре Зала пылал огонь, и мускулистые спины блестели бисером пота. В самодельном кресле на помосте полулежал прославленный сын своей эпохи Бентанор Иигуир. Ему было за семьдесят, но он по-прежнему оставался величественным — от согбенного седовласого старца веяло мудростью и духовной силой. Только телесно Иигуир резко сдал за последние годы. Он почти оглох и очень плохо видел, в жару его бил озноб, а грудь раздирал сухой кашель. На иссохшем, морщинистом лице жили одни глаза — ясность мысли не покидала старика. Сейчас, завернувшись в одеяло, он о чем-то рассказывал своим молодым слушателям, временами пытался далее жестикулировать, но едва мог приподнимать руку. Замершему в дверях Шагалану пришлось напрячь слух, чтобы различить слова тихого прерывистого голоса.

Он учил их все эти девять лет. Начиналось с чтения, письма, счета, потом пошли математика, инженерия, языки, наконец, история и культура.