Репортаж   ::   Иванов Борис

По крайней мере, Сол не понимал, над чем они с Айком склонились. Он повертел в руках разорванный «индивидуальный мешок» и прикрыл чудовищно изменившиеся, уже дважды сжигавшиеся останки шефа.

– Осторожнее, – успел крикнуть ему Яновски. – Там что-то с люком...

Айк вбежал первым и успел помочь Солу поднять непонятно заклинившуюся крышку люка, сотрясаемую глухими ударами, сквозь которые доносилось нечленораздельное, нечеловечески громкое завывание.

– Что там происходит? – заорал Стивен, пытаясь захлопнуть за собою дверь. – С Мэри?..

И тут крышка едва не слетела с петель, откинулась. Все на мгновение затихло. Только полузадушенный, рычащий стон-клекот медленно сочился из подпола.

– Дайте фонарь, – уверенно приказал Яновски Айку и, выставив ствол винчестера вперед, сделал шаг к лестнице...

– Мэри-Лу?

Невероятной длины, черные, голенастые какие-то руки плавно вынырнули навстречу ему из подземелья и со странной, издевательской нежностью захлестнули его плечи, слегка подняв над землей... А вслед за руками поднялся торс их хозяина – выполненная то ли из обгорелого камня, то ли из металла, смахивающая на изваяние с острова Пасхи, чудовищная, в полтора-два натуральных размера, карикатура на Мэри-Лу. Разорванные, дымящиеся остатки свитера болтались на плечах ожившего истукана. По искаженному чувственной гримасой лику исступленно молотил прикладом захваченный врасплох Сол. Винчестер, снятый с предохранителя, саданул в потолок, чудом никого не покалечив. Этот выстрел привел в чувство Стивена, и он выпустил в чудовище пол-обоймы своего карабина. Пули рикошетили от хитиновой – или какой там еще – брони, с визгом пошли крушить мебель, обивку стен, аппаратуру на столах. Но, как ни странно, какое-то действие они произвели: обугленный демон заслонился от выстрелов, словно от ударов хлыста, выпустил несчастного сценариста, как-то по-человечески всхлипнул и согнулся. Этим успел воспользоваться растерявшийся было Айк: он молниеносно захлопнул невероятно тяжелую крышку и, надо сказать, поспел с этим вовремя.

Некоторое время они молча громоздили на захлопнутый лаз все тяжелое, что только могли сдвинуть с места в комнате, затем Яновски свалился без сознания... Айк стал над ним на колени, Стивен отыскал и протянул ему аптечку.

Глухие всхлипы, стоны и проклятия неслись из-под крышки люка, придавленной пирамидой разношерстной мебели и утвари. Временами эта пирамида начинала пошатываться.

– Довольно серьезно она... оно его... – сказал Айк. – Кровь не удается толком остановить. – Внутреннее, боюсь, сильное кровотечение... Морфий я ему все-таки... Тебя, я вижу, тоже шваркнуло. Дай посмотреть руку.

– Ничего страшного, не когтем... У этой... У этого чучела не кожа, а наждак, – морщась и сжимая кровящую левую ладонь, отозвался Стивен. – Еще нет часа ночи, а нас уже только двое... И связь нарушена.

– Ты неважно выглядишь... Пару часов побудь с Солом. Я попробую восстановить связь. Потом поменяемся. А лучше – отключись на полчаса.

– Я не могу отключиться – амфетамин... Попробую разобраться с этим, – Стивен кивнул на разбросанные по полу полуобугленные бумаги.

Стенания и крики в подземелье полузатихли. Голос, их производивший, стал почти человеческим. Уже не бешеные удары – жалкое поскребывание исходило откуда-то снизу.

– О-т-к-р-о-й-т-е... О-т-к-р-о-й-т-е, р-е-б-я-т-а... – это был голос Мэри-Лу, только голос сорванный, утративший все интонации, голос с глухим отчаяньем, без всякой надежды, бесконечно, как-то по-детски тянувший:

– О-т-к-р-о-й-т-е-е-е-е...