Рождение Повелителей - Часть 2   ::   Гуров Александр Владимирович

— Понять изнутри? Что здесь понимать! Наместник сошел с ума, вместе со своими людьми! Город погряз в насилии, а, может и того хуже! — несильно вслушиваясь в слова старого знахаря по-прежнему цедил сквозь зубы Немо, так и не отпуская рукоять меча.

— Думай глубже, — настаивал на своем Малах.

— Подождите, может кто-нибудь объяснит, что здесь происходит! — вмешался Норгим.

— Немо, — не обращая никакого внимания на слова Норгима, продолжал Малах.

Немо смотрел прямо в глаза своему Учителю, кидая косые взгляды на наместника и его солдат, крепко сжимая рукоять, готовый в любую минуту начать бой и драться до последнего. Но потом неожиданно все его мышцы расслабились, рука соскользнула с эфеса, на лице появилась страшная вдумчивая маска.

— Над городом нависла чья-то Сила, — неожиданно спокойно выговорил он, будто его устами говорит кто-то иной. — Она затуманила разум всем, всем тем немногим, которых не коснулась эпидемия. Что случилось в городе, пока меня не было? — взволновано спросил Немо, переводя взгляд на наместника.

— Я и сам не могу точно сказать… — растеряно ответил Фарнлес. — Сначала уехали ты и Гефест, на следующий день следом за вами отправился Малах, еще неделей спустя, пришел обоз с севера, он привез зерно…

— Мы сами ехали с этим обозом, но не на юг, а на восток, — перебил наместника Гефест. — К вам приехали не северяне! — заключил он.

— А кто тогда? — удивился Норгим.

— Не знаю… — задумчиво ответил Гефест. — А как выглядели обозники.

— Высокие, статные мужчины. Сразу видно — непревзойденные воины. Я и удивился, почему это такие вояки торгую зерном, вместо того, чтобы продавать свое военное мастерство, — вдумчиво ответил Фарнлес. — Эти люди мне сразу показались скорее варварами, нежели северными пахарями.

— Варвары? — удивился Гефест. — А зачем им истреблять Нимфею? Да и откуда у них такая Сила?

— Что было дальше? — невозмутимо продолжал Немо.

— Дальше началась эпидемия. Люди гибли, как мухи. За первую неделю погибла четверть населения. Потом начались постоянные уличные стычки, доходило и до смертельных исходов, — напряженно говорил Фарнлес. — Улицы опустели, никто не высовывал и носу из своих домов, а эпидемия тем временем получила еще большее распространение, унесла еще треть выживших, — наместник погрузился в мысли и воспоминания, сложилось впечатление, что это удается ему с трудом. — Странно, а ведь воины не болели, хотя ели тоже самое зараженное зерно, что и остальные. На стражей отрава действовала по-другому, нас словно взяла под контроль чья-то страшная Сила, я такого никогда не чувствовал. Я осознавал, что делаю, но противостоять этому не мог.

— Где больные? И что за болезнь гуляет по городу? — отчеканил Немо.

— Не знаю…

— Какие симптомы? — продолжал северянин.

— Симптомы? — в замешательстве переспросил наместник. — Открытые раны-язвы, от которых нет ни лекарства, ни спасения; слабость, истощение, рвота, больше не знаю. Лучше вам могут рассказать лекари и целители.

— Где больные? — еще раз спросил Немо.

— Они в тентах в южной части города, она сравнительно пустынна, поэтому палатки решили расставить там, — оправдываясь говорил Фарнлес, он уже полностью пришел в себя.

— Что за пожар на городской площади, где выжившие горожане, войска? Сколько людей уцелело? — не принуждено, как хозяин положения и начальник дел, твердил вопрос за вопросом Немо.

— В пожаре мы сожгли зараженных и их личные вещи, одежду, домашнюю утварь, чтобы не допустить новых заражений, — принялся объяснять наместник; все действие по-прежнему происходило у въезда в город.

— Зараза передается от человека к человеку? — вклинился в разговор Малах.

— Да, — коротко ответил Фарнлес.

— Лихорадка! — пояснил знахарь. — Я ни разу не слышал о лихорадке в Айзолине! Да еще такой странной, на одних действует так, на других эдак.