Санта-Хрякус   ::   Пратчетт Терри

— И это ты называешь дружеским предупреждением?

— Хочешь попробовать недружеское? — Сьюзен сильнее заломила ему лапу.

— Нет, нет. Дружеское меня очень даже устраивает!

— Этот дом под запретом — усек?

— Ты что, ведьма? — простонал страшила.

— Я просто… кое-кто. Итак, ты здесь больше не появишься, верно? А то в следующий раз накрою одеялом.

— О нет!

— О да. И я это серьезно. Мы накроем твою голову одеялом.

— О нет!

— На нем вышиты пушистые кролики…

— Не-ет!

— Тогда проваливай.

Страшила, чуть не падая, заторопился к двери.

— Нельзя же так… — бормотал он. — Ты не должна нас видеть, ты же не мертва и с волшебством никак не связана, это нечестно…

— Попробуй дом номер девятнадцать, — сказала ему вслед Сьюзен, немного смягчившись. — Тамошняя гувернантка не верит в существование страшил.

— Правда? — с некоторой надеждой спросило чудовище.

— Хотя она верит в алгебру.

— О! Здорово.

И страшила широко улыбнулся. В доме, где никто из взрослых не верит в твое существование, можно устроить такое…

— Тогда я пойду, — махнул лапой страшила. — Э-э… счастливого страшдества.

— Возможно, — кивнула Сьюзен, провожая его взглядом.

— В прошлом месяце было веселее, — пробормотал Гавейн, забираясь обратно под одеяло. — Помнишь того, которому ты пинков надавала, ну, прямо в верхнюю часть штанов…

— Засыпайте оба, — оборвала мальчика Сьюзен.

— А наша прошлая няня говорила, что чем раньше ты заснешь, тем быстрее придет Санта-Хрякус, — заметила Твила.

— Ага, — согласилась Сьюзен. — Уж и не знаю, к счастью или к сожалению.

Они не поняли ее последнего замечания. Она и сама не поняла, почему с ее губ сорвалась подобная фраза, однако Сьюзен привыкла доверять своим чувствам.

Она им доверяла — и ненавидела их. Ох уж эти ее предчувствия… Они способны разрушить всю жизнь. Но этот «дар» был у нее с самого рождения.

Дети снова улеглись спать. Она тихонько притворила дверь и вернулась в детскую.

Что-то изменилось.

Сьюзен посмотрела на чулки. Висят как висели. Зашуршала бумажная гирлянда.

Она перевела взгляд на страшдественское дерево. Оно было обернуто мишурой и украшено криво приклеенными игрушками. А на самой макушка сидела кукла, похожая на…

Сьюзен скрестила руки, воззрилась на потолок и нарочито тяжело вздохнула.

— Опять ты? — спросила она.

— ПИСК!

— Ты, ты, кто ж еще. Звездочка на косе еще не делает тебя миленьким страшдественским ангелочком.

Смерть Крыс виновато повесил голову.

— ПИСК!

— Ты в самом деле думал, я тебя не узнаю?

— ПИСК!

— Слезай немедленно!

— ПИСК!

— Кстати, куда ты девал настоящего ангелочка?

— Запихнул под подушку кресла, — раздался голос с противоположного конца комнаты, где высился буфет. Затем что-то щелкнуло и тот же голос прокаркал: — Ну надо же, какие твердые глазные яблоки!

Сьюзен стремительно пересекла комнату и дернула чашку так резко, что ворон потерял равновесие и упал на спину.

— Это грецкие орехи! — рявкнула она, и орехи раскатились по полу. — А не глазные яблоки! И это детская! А не закусочная для воронов! Мы, видишь ли, как-то не рассчитывали, что к нам сюда залетит подкрепиться ворон! И вообще, в мире полным-полно маленьких круглых предметов, которые не являются глазными яблоками! Все понял?

Ворон закатил глаза.

— Значит, о кусочке теплой печени не стоит даже спрашивать…

— Закрой клюв! Итак, я хочу, чтобы вы оба немедленно убрались отсюда! Не знаю, как вы сюда проникли…

— А закон запрещает спускаться по трубе в канун страшдества?

— …Но я хочу, чтобы вы ушли из моей жизни навсегда! Понятно?

— Крыса сказала, что тебя следует предупредить, — угрюмо произнес ворон. — Хоть ты и чокнутая.