Семь секунд до конца света   ::   Логунова Елена

Что-то чувствует или просто отражает панику самого Пита?

Пит заставил себя успокоиться. Как учила в далеком детстве любящая мама, посчитал до десяти, сбился и послушал снова: Джонни определенно беспокоился!

Опасность. Опасность! Опасность!!

Дьявольщина, что же это может быть?!

Пит снова разволновался.

Ох, точно это бомба! Судя по общей суматохе – вполне взрывоопасная. И кто ее знает, в какой момент она сработает – может быть, именно тогда, когда я буду ее доставать?! Так, Джонни? Я правильно понял?

Нет, что-то еще. Что же? Что?!

Думай, Пит, думай скорее, пока вертушка несется в темноту, прочь из города – ну, это как раз понятно: такие сюрпризы, как наша серебристая коробочка, лучше доставать где-нибудь в пустыне Невада. Уж если рванет…

А она рванет, это ясно: если бы вояки могли ее как-то остановить, не было бы этой дикой гонки.

Пит, спокойно!

Он мысленно надавал себе оплеух – как это порой делал в далеком детстве строгий папочка – и сосредоточился, согнал в кучу разбегающиеся мысли.

Предположим, адская машинка уже шла в разнос, когда мы ее подхватили. С этого момента мы в относительной безопасности, Джонни бомбу придержит, об этом можно не беспокоиться. Значит, самый главный вопрос: сколько ей оставалось до взрыва?

Мне нужно всего семь секунд, подумал Пит, непроизвольным движением складывая руки, как для молитвы. Одна секунда – чтобы открыть Джонни. (Ты ведь не будешь капризничать, мальчик? Ты никогда не капризничал, тем более не нужно начинать сегодня. Именно сегодня – не нужно!) Еще две секунды – чтобы достать эту дрянь и выбросить ее за борт. Да, именно так: на лету, не останавливаясь, сбросить ее вниз и тут же со всей возможной прытью уносить ноги. На таком скоростном винтокрыле, как этот военный вертолет, четырех секунд вполне хватит, чтобы убраться из эпицентра. А может быть, им повезет и у них будет даже больше, чем четыре секунды.

Крайне важно, чтобы этот сопляк в погонах сообразил заранее открыть люк!

Пит встретил тяжелый взгляд молодого майора – про себя он называл его исключительно сопляком, как будто это было военное звание. В вертушке их теперь было только двое – не считая, конечно, пилота, которого Пит не видел.

Напряженно глядя в светлые и мутные, как молочный кисель, глаза военного сопляка, Пит мотнул головой в сторону люка и показал, как разжимает кулак и размашисто бросает что-то за борт. Майор, похоже, был сопляком, но не дебилом, потому как пантомиму понял. Он кивнул Питу, демонстративно постучал ногтем по циферблату наручных часов и показал на пальцах: четыре.

Четыре минуты лета до места, понял Пит. Значит, через четыре минуты с копейками вояка откроет люк, и Питер, опустошив Джонни, быстренько передаст далекой земле пламенный привет от какого-то чокнутого террориста.

Джонни, ты как? Готов?

Ох, Джонни по-прежнему беспокоится… Пит закрыл глаза, вник и постарался понять.

Он тревожится за меня. Почему? Что еще мне угрожает?

Пит осмотрелся, снова напоролся на холодный настороженный взгляд сопляка-майора. Та-ак! Все ясно!

Пит тихо усмехнулся. Он не был дураком, хотя порой – особенно с женщинами, особенно с красивыми – вел себя как сущий идиот. Сейчас никаких прекрасных дам поблизости не было, и Пит точно угадал расклад. Понятненько: сопляк даст ему открыть Джонни, потому что это не сможет сделать никто другой, а открыть надо, иначе получится, что они сами подарили Питу ядерный заряд, который он может преспокойно привезти в любую точку обитаемой вселенной и расконсервировать уже там. Да, вояка подождет, пока Пит достанет чертову бомбу, но он может не ждать, пока Пит ее сбросит! Замешкайся Пит хоть на секунду – и этот бравый сопливый майор ловко вытолкнет в люк его самого, вместе с бомбой, разумеется.