Мокрушники на довольствии   ::   Уэстлейк Дональд

Тони поколесил по улочкам Джерси, ни разу не превысив скорость. Какое-то время мы ехали по четырехрядному шоссе с разделительной полосой, потом по трехрядному и, наконец, по ухабистой двухрядной дороге, мощенной гудроном, и грунтовому проселку с одной колеей. А потом и вовсе остановились.

Все выбрались из машины. Тут было темно, росли деревья и воняло болотами Нью-Джерси. Оставив за спиной черный «роллс-ройс», мы сделали несколько шагов вперед, путь нам освещали только луна в третьей четверти да россыпь звезд в небе. На востоке виднелось зарево над Нью-Йорком. Было жарко, парило, но мы этого не замечали.

Эд остался стоять, привалившись спиной к машине. Я подошел и стал слева от него, а Тони — справа. Джо Пистолет облюбовал себе местечко у капота «роллс-ройса», а Клэнси — чуть поодаль, напротив нас. У него подкашивались ноги.

Эд заговорил с ним, впервые с тех пор, как мы покинули контору.

— Тут ты и помрешь, Клэнси, — сказал он. — И я хочу, чтобы ты знал, почему. Вовсе не потому, что ты убил Сент-Пол, Бенсон и даже своего родного брата. Не из-за убийств, поскольку я не считаю убийство таким уж большим злодеянием. Ты примешь смерть за гораздо более серьезное преступление. Ты умрешь потому, что оказался глупцом. Ты совершил дурацкое убийство, а потом присовокупил к нему еще два таких же дурацких. Ты поддался чувствам, потерял голову и действовал по-любительски. Из-за тебя организация попала в переплет. Ты использовал ее члена как козла отпущения. Ты действовал как любитель, а я не могу держать в организации любителей.

— Эд… — промямлил Клэнси. Его голос был не громче дуновения ветерка.

— Убийство было дурацким, потому что ты слишком намудрил, совершая его. И еще потому, что действовал под влиянием чувств. Тебе следовало бы знать, что мы заботимся о нашем брате, Клэнси. Приди ко мне и скажи, что эта стерва не дает тебе проходу, мы бы все уладили к твоему вящему удовольствию. Но ты свалял дурака. Ты решил, что можешь диктовать законы, хотя это делаю только я.

— Эд… — прошептал Клэнси.

Эд сделал шаг вперед, а мы отошли в сторонку и стали ждать. Эд уже не так молод, как прежде, и успел изнежиться, но внутри у него все тот же твердый стержень, что и раньше. Он протянул левую руку и ухватил Клэнси за рубаху, а правой врезал ему по челюсти. Клэнси дернул головой, уклоняясь от удара, но не смог увернуться от левой руки Эда, метнувшейся навстречу. Эд врезал ему тыльной стороной ладони.

Тони, Джо и я стояли поодаль, наблюдая и выжидая, а Эд дубасил Клэнси по голове и туловищу одной рукой, крепко держа его другой. Никто не проронил ни слова, даже Клэнси.

Наконец Эд прекратил. Он отступил от Клэнси, который лежал ничком на грязной болотистой земле штата Нью-Джерси, и Тони Борода подал ему полотенце, достав его из перчаточного ящика в кабине «роллс-ройса». Эд вытер руки и возвратил Тони полотенце. Он немного запыхался, только и всего. Лицо его было совершенно бесстрастным.

Тони отнес полотенце в машину, потом подошел ко мне и протянул какую-то штуковину. Я взял ее.

Это был «кольт» сорок второго калибра, способный разворотить каменную стену. Я подержал его, разглядывая и взвешивая на ладони. Сейчас я видел это оружие в первый и последний раз. Как только я сделаю дело, Тони заберет у меня пушку, а потом она исчезнет навсегда. Прекратит существование. Большинство деталей пойдет на запчасти для других пушек, но ствол будет уничтожен, поскольку именно он служит предметом изучения науки под названием баллистика.

Я посмотрел на Эда, и он кивнул мне, потом вместе с Тони и Джо Пистолетом отошел подальше, и все трое уставились в ночное небо. Чтобы не было свидетелей. Вообще никаких. Так оно лучше.

Я приблизился к Клэнси и стал над ним.