Серый прилив   ::   Градинар Дмитрий

А для этого нужно всего два условия: энергоприемник, что вживлялся в замененный орган и что-то вроде гомеопатии, — другая программа-созидатель, исходящая от живого донора, которому вживляли крохотный энергопередатчик. Два биомеханических прибора настраивались на одну частоту резонанса. По этому туннелю жизни к воскресшим астронавтам шла информация и. энергетика действующего органа двойника. А вместе с ними — сама жизнь. И с этого момента два человека оказывались связаны между собой братством сильнее кровного. Вот только...

Не каждый горел желанием сыграть в рулетку. К тому же человеку-донору навсегда закрывалась дорога сквозь Прилив. Почему-то реципиенту это позволялось загадочными законами Прилива, а донору — нет.

В распоряжении Джокта имелось две недели... Большего требовать от системы жизнеобеспечения он не мог.

Едва взглянув в зеркало после возвращения к жизни, он понял, что все оставшееся время, все четырнадцать дней, будет проклинать командора, давшего согласие на помещение пилота в Пантеон «Монблан», расположенный где-то в северной провинции Евразии.

Джокт был опытным пилотом. Он умел мгновенно оценивать ситуацию и. всегда принимать верные решения. Ведь для того, чтоб уцелеть более чем в двадцати крупных сражениях, необходимо быть почти провидцем. А его последнее сражение... Оно просто не имело верных решений.

Но сейчас не было необходимости использовать расчет и интуицию, хватало простого понимания человеческой психологии. Джокт сразу определился, что это за место, в которое он попал, и. как здесь будет приниматься последнее в его жизни решение... Кем-то — за него. За или против...

На свой же случай он уже придумал некую модель. Кормление зверей в зоопарке! Вот что напоминало ему пребывание в Пантеоне.

«Ты хороший лев — на тебе хлеба! Ты — красивая лиса — возьми конфетку. А ты — уродливая гиена, и поэтому ничего не получишь!»

Джокт, с маской страдания вместо живого человеческого лица, казался себе хуже гиены. Ну, верно, обычная армейская рациональность и ничего больше — если нет гарантии, что подвергшийся воздействию Лучей смерти найдет двойника-донора, зачем же тратить время и силы, чтобы «заштопать» его. Военный маркетинг — штука из разряда тупого юмора. Какой-то умник доказал, будто люди охотнее проявляют сострадание, если видят перед собой как можно больше ран пациента в Пантеоне.

Среди сплошного месива обнаженных лицевых мышц и синего носового хряща, под которым уродливо выступали оплавленные зубы, едва прикрытые сожженными лохмотьями губ, словно карие самоцветы беспрестанно светились лишь его большие глаза. Без век и ресниц.

Он стал уродом, монстром. И люди, пришедшие в Пантеон, едва завидев такого «нуждающегося» еще издалека, спешили свернуть в другой коридор, наполненный другими страданиями и иной болью. Кому какое дело могло быть до того, что именно Джокт был единственным пилотом, сумевшим защитить и провести сквозь звездные посты Бессмертных пассажирский транспорт «Элма», на борту которого, возможно, находились те самые люди, которые отворачивались от него сейчас?

Еще сохранился у Джокта его глубокий грудной голос, которым он успокаивал когда-то персонал искореженной артплатформы «Вулкан», заставив людей на этом грозном, но лишенном оптики прямым попаданием в навигационный пост звездолете сначала просто успокоиться, затем взять себя в руки... А затем...

Находясь в маленьком «Витраже» перед надвигающейся армадой врага, Джокт не прыгнул сквозь Прилив и не оставил экипаж платформы дожидаться своего горького часа. По его сигналам канониры на «Вулкане» разворачивали в указанные им сектора пространства гигантские орудия и били, били по вражескому флоту до тех пор, пока оставшиеся звездолеты Бессмертных не повернули обратно.

И все это время его истребитель висел в неподвижности, являясь легкой добычей.