Сканнеры живут напрасно   ::   Смит Кордвейнер

(Люси не в состоянии была видеть его мучения под проводом). Она подбросила экран, и тот повис в силовом поле. Вдруг он накалился. Все было кончено. Все - за исключением внезапного безумного рева Мартела, каждый раз сопровождающего возвращение к жизни. Возвращение на болевом пороге.

Когда Мартел очнулся, он не сразу осознал, что обращение закончено. Несмотря на то, что обращение было вторым за неделю, он чувствовал себя вполне сносно. Он лежал в кресле и вслушивался в звуки, окружавшие его. В соседней комнате была Люси - он слышал ее дыхание. Вокруг витали тысячи запахов: бодрящий, свежий - кондиционера, кисло-сладкий - увлажнителя, а еще запах обеда, который они съели, запахи одежды, мебели, людей. Ощущать все это было удивительным наслаждением. Мартел даже пропел несколько фраз из своей любимой песни: "Открытый космос - для хабермена, для ха-бермена!". Он услышал, как посмеивается в соседней комнате Люси, стал прислушиваться к шороху ее платья, зная, что она вот-вот появится в дверях.

Люси озабоченно улыбнулась:

- Ты выглядишь неплохо. Как ты себя чувствуешь?

Даже теперь, когда Мартел обладал всем богатством человеческих ощущений, он не мог заставить себя не сканнировать.

Он снова пользовался арсеналом своей плоти, наслаждаясь ее профессионализмом. Глаза его впились в контрольный блок: там могло что-то измениться. Все было в порядке, и только стрелка нервокомпрессора находилась в положении "Опасность". Мартела это не обеспокоило: обычное явление после обращения. Пройти через провод без изменения в нервокомпрессоре было невозможно. Когда-нибудь стрелка перевалит за отметку "Перегрузка" и подкрадется к следующей - "Смерть". Так всегда заканчивают хабермены. Но ничего не поделаешь. Выход в открытый космос дорого обходится.

И все же нужно быть осторожнее. Он сканнер. Хороший сканнер. И если он не сможет сканнировать себя, то кто будет делать это за него? Обращение сейчас было не слишком опасным. Опасным, но не слишком.

Люси протянула руку и взъерошила ему волосы. Как будто читая его мысли, она сказала:

- Ты знаешь, тебе не следовало этого делать. Не следовало!

- А я сделал, - усмехнулся Мартел.

Веселость Люси была явно наигранной, когда она предложила:

- Пойдем, милый, развлекаться. У нас в холодильнике лежит почти все, что ты любишь. И у меня, кроме того, есть две пластинки с новыми запахами. Я пробовала их сама - и даже мне они понравились. А ты знаешь, как мне нелегко...

- И какие же они?

- Что какие, милый?

Мартел положил ей руку на плечо и увел из комнаты. (Он чувствовал землю под ногами, запахи жизни, не было скованности и неуклюжести. Как будто обращение стало реальностью. Как будто ему приснилось в кошмарном сне, что он хабермен.) Но он был хаберменом и сканнером.

- Ты знаешь, Люси, что я имел в виду... Эти новые запахи... Который из них тебе понравился?

- А-а-а, - протянула она, - по-моему, это бараньи отбивные. Удивительная штука.

- А что это - бараньи отбивные?

- Подожди, сейчас я включу. А ты попытайся вообразить, что это такое. Кстати, этому запаху много сотен лет. О нем узнали из очень старых книг.

- А бараньи отбивные, они из мяса животного?

- Я тебе не скажу. Подожди. - И она засмеялась.

Усадив Мартела в кресло, жена расставила перед ним тарелки с его любимыми блюдами. Потом включила музыку. Он напомнил ей об обещанных новых запахах. Тогда она достала длинные стеклянные пластинки и вставила одну из них в смеллер.

Странный, пугающий и возбуждающий запах разнесся по комнате. Ничто в мире не могло с ним сравниться. Он что-то напоминал ему. Рот Мартела наполнился слюной. Пульс участился. Ему пришлось сканнировать свой сердечный подблок.