Сказка на ночь   ::   Алехин Леонид

Милый, милый Кристоф был всего лишь человеком, не знающим о девяти способах проникать в закрытые помещения незамеченным.

Утраченная мудрость восточных наемных убийц была для него пустым звуком, а не обязательным элементом подготовки.

Поэтому Эрика выбрала его.

Но Гретхен ей обмануть не удалось. Отчасти потому, что она была еще совсем ребенком. Дети чувствуют лучше взрослых. Отчасти из-за маленького сторожевого сюрприза, зашитого в ее плюшевую собаку.

— Мама, мама, — раздался шепот.

— Тихо, маленькая, — Эрика присела на край кровати. Коснулась губами лба Гретхен. — Почему ты опять не спишь?

— Мама, я во сне придумала вопрос.

Эрика вздохнула. Ну, что за неугомонное создание.

— Какой вопрос? — прошептала она в маленькое ухо и потерлась о него носом.

Гретхен хихикнула.

— Мама, не надо, нос холодный. Мама, не надо, говорю.

— Все, все. Я просто ужасно соскучилась.

— Ты будешь слушать вопрос?

— Буду. Уже вся слушаю.

— Мама, а если охотник помог Красной Шапочке бесплатно, то он должен был умереть, да?

Внутри стало пусто и холодно.

— Почему?

— Ну, ты же говорила, что на его семье лежит проклятье. За то, что его дедушка попросил награду…

— Прадед, — поправила Эрика. — Граф Отто Вольфбейн.

— Да, прадед. И проклятие убило Рудольфа, да?

— Я не знаю милая. Может быть, за то, что Рудольф спас тогда эту маленькую девочку, Бог простил его семью?

— Это правда мама?

— Я не знаю, — сказала Эрика. — Но думаю, что у этой сказки хороший конец. А теперь быстро спать.

«Не знаю» это была единственная доступная ей правда. До сегодняшнего дня.

Под светом зеленого абажура в кабинете она еще раз внимательно прочла надпись на конверте. Незнакомый витиеватый почерк.

Вскрыла конверт.

На стол выскользнул плотный картонный прямоугольник. Фотография. Больше в конверте ничего не было.

Очень качественный снимок, четкий — сразу видна рука профессионала.

На фотографии Рудольф. Совсем не изменившийся. Все в той же пилотской куртке. И самолет на заднем плане.

Лицо у Рудольфа настороженное. В руках Волчий Убийца. Интересно, можно ли посчитать новые зарубки у него на прикладе?

Эрика смотрела на фотографию так внимательно, что у нее заболели глаза. Вокруг Рудольфа какие-то джунгли. Когда же сделано фото? Может быть, до их встречи в Шварцвальде?

Она перевернула снимок в поисках даты. И увидела сделанные в столбик надписи. Почерк тот же, что и на конверте. Слева названия городов. Справа числа.

Вечитлан 12.05.29

Дансборо 22.07.29

Нью-Йорк 9.08.29

Лондон 14.09.29

Дрезден 24.10.29

Потсдам — ?

Что это? Пункты маршрута? Где это место Вечитлан? И почему предпоследним пунктом указан Дрезден? А вместо последнего числа вопросительный знак.

Эрика взяла в руки конверт, покрытый сливающимся узором почтовых штемпелей. Отправлен в Лондоне. Четырнадцатого сентября.

Двадцать четвертое октября это послезавтра.

Послезавтра отправитель письма собирается прибыть в Дрезден.

Она не плакала двадцать лет. На улице, где приходилось охотиться на крыс, чтобы не умереть от голода. В приюте, выхаркивая ошметки собственных легких. В тренировочном зале под ударами бамбуковой палки наставника. После первых заданий, где ей приходилось видеть вещи, от которых взрослые сильные мужчины теряли дар речи и содержимое желудков.

Никогда.

Последний раз ее слезы оросили остро пахнущую куртку и колючую щеку высокого человека с серыми глазами.

Когда по дороге домой у него на руках она осознала, что бабушки Греты больше нет.

Когда он вышел из дверей ее дома и сказал, что оборотень успел побывать здесь. И это значило, что мама тоже мертва.

Но сильнее всего она плакала, когда он оставил ее напротив полицейского участка. И сказал, что они больше не увидятся. Он не хочет ей лгать, будто собирается навещать ее.