Сказка на ночь   ::   Алехин Леонид

 — Когда мне было десять, я случайно убил моего отца ударом молота. И это была не последняя такая случайность в моей жизни.

— И до сих пор тебе ничего не было за это?

— Жители деревни давно бы скормили меня псам, если бы не боялись Белого Вульнара. Им известно, что он до сих пор обходит деревню стороной только из-за меня. Я его вторая тень. Я знаю, как лишить его силы ведуна и оборотня. Как убить его.

— Вульнар, я говорил тебе, что происхожу из рода охотников на оборотней. Убивать их мой долг и призвание. До того, как встретиться с тобой, я не принимал историю моей семьи всерьез. Волчьи головы в обеденном зале были в моих глазах всего лишь поеденными молью трофеями дедов. Теперь я смотрю на это иначе.

— Я знаю все о тебе. Когда я понял, кто я, и понял, что у меня нет собственной судьбы, я решил однажды все изменить. Я начал ковать свою собственную судьбу. Я сделал молот и покрыл его сильнейшими из рун. Я нашел кусок небесного железа и работал над ним день и ночь. Я придавал ему форму, которую видел во снах, приходивших ко мне в новолуние. Остальное время мне снились только сны моего брата, полные крови и завываний ветра.

— Под ударами Молота Судьбы, слиток небесного железа обрел форму. Он сделался похож на руну-оберег Wolfsangel — «волчий крюк». С появлением в наших краях Дикой Охоты такую стали рисовать на каждой двери.

— И когда я трижды раскалил Волчий Крюк в горне и трижды опустил его в талую воду горных ключей, в отражении я увидел тебя. И твоих благородных предков-охотников, давших клятву истреблять зло, таящееся в ночи.

— Есть то, что ты должен знать, мой друг, — сказал я Вульнару. — Один из моих предков преступил клятву, и за это все мы несем наказание. Мы прокляты жадностью графа Отто Вольфбейна, потребовавшего награду за истребление Шварцвальдской Стаи. Наш герб был украшен клеймом позора. Отныне мы служим наемниками, независимо от зова сердца. Те, из нас, кто пытаются поступать вопреки судьбе, становятся жертвами врагов или обстоятельств.

— Теперь, когда я знаю, что прошлое моей семьи не груда пыльных манускриптов, я вынужден всерьез думать о проклятии. Я хочу помочь тебе всей душой, но могу сделать это только за плату. Иначе я погибну, не сделав ничего.

Вульнар кивнул. Мои слова не удивили его и не вызвали у него злобы. Наверное, и это он видел в зеркале горных вод.

— Я предложу тебе плату, Охотник, — сказал он. — Я починю крыло твоей железной птицы, чтобы ты мог вернуться в свое место и время. И я вложу в твое оружие силу убивать таких, как мой брат. Серебряных пуль достаточно, чтобы повергнуть обычного волколака. Для Хозяина Дикой Охоты этого мало.

В руках Черного Вульнара металл обретал жизнь. Он называл себя тенью великого мастера, но я не мог представить себе искусства выше.

Он взял мое ружье, обычное револьверное ружье «Бекер». Покрыл его ствол рунической гравировкой. Сделал на прикладе щечки из серебра со сценами волчьей охоты и защитными знаками.

Под стволом он прикрепил металлическую трубку с тугой пружиной и железный футляр. В футляр он поместил взятую с самолета катушку со стальным тросом. Трос крепился к древку, вложенному в трубку.

На древко Вульнар насадил Волчий Крюк из небесного серебра. А пружину в трубке заговорил так, что выброшенный ей Крюк насквозь пробил доску толщиной в два пальца, увязнув с другой стороны.

— Твое оружие готово, охотник, — сказал Вульнар. — Я дал ему имя. Волчий Убийца. Высек на трубе, метающей огонь. Теперь оно будет становиться сильнее с каждой душой, отправленной им в пещеры мертвецов. И тебе будет все труднее справляться с ним. Помни об этом и используй его мудро.

В свете луны белые стены домов напоминали пожелтевшую кость.