Мунрейкер   ::   Флеминг Ян

Пытаясь понять, за счет чего можно было бы дополнительно выиграть в скорости и победить наконец машину — сложнейший агрегат, который на каких-нибудь три секунды поднимал мишень, выстреливал холостым патроном 38-го калибра, посылал концентрированный пучок света и фотографировал «противника», пока тот вел ответный огонь, стоя в очерченном мелом на полу круге, — Бонд помимо воли дернул в кармане указательным пальцем.

Двери лифта со вздохом отворились, и Бонд вошел в кабину. Исходивший от Бонда запах кордита лифтер уловил сразу. Так пахло всегда, когда они возвращались из тира. Он любил этот запах, напоминавший ему о днях армейской службы. Лифтер нажал кнопку девятого этажа и положил свою изувеченную левую руку на рычаг контроля.

Если бы только освещение было не таким скверным, мысленно посетовал Бонд. Однако по настоянию М. все занятия по огневой подготовке проходили в одинаково неблагоприятных условиях. Тусклый свет и подвижная мишень призваны были как можно точнее копировать действительность. «В простую картонку любой дурак попадет», — такую фразу предпослал М. в качестве предисловия к «Руководству по методам самообороны стрелковым оружием».

Лифт плавно остановился. Шагнув в коричневый со специфическим зеленым оттенком, свойственным лишь интерьерам министерства общественных работ, коридор, наполненный суетой снующих туда-сюда с папками девушек, звуками хлопающих дверей и приглушенных телефонных звонков, Бонд тут же оставил все мысли о стрельбе и приготовился с головой окунуться в рутину обычного рабочего дня в штабе.

Он направлялся к расположенной в конце коридора по правую руку двери. Ничто не выделяло ее в ряду прочих дверей, которые оставались у него за спиной. Номера отсутствовали. Если у вас есть дело на девятом этаже и вы тут не работаете, то за вами придут и проводят в нужный кабинет, а потом, когда дело будет решено, проводят до лифта.

Бонд постучал в дверь и теперь ждал ответа. Он посмотрел на часы. Было ровно одиннадцать. Дьявол бы побрал эти понедельники. Впереди два дня бумажной канители. Почти каждый уик-энд занят работой за границей: взломы пустых квартир, сбор фотокомпромата. Куда приятнее «автокатастрофы» — с ними меньше хлопот, особенно в том побоище, которое начинается на дорогах с приходом выходных. Кроме того, должны поступить и пройти сортировку еженедельные пакеты из Вашингтона, Стамбула и Токио. Может, найдется что-нибудь и для него.

Дверь отворилась, и он увидел хорошенькую секретаршу, которую видел каждый день и которой каждый день готов был любоваться заново.

— Привет, Лил, — сказал Бонд.

Дозированно радушная улыбка, которой она встретила его, сразу «остыла» градусов на десять.

— Давайте сюда пиджак, — приказала она. — Насквозь провонял порохом. И не называйте меня Лил. Вы ведь знаете, что мне это неприятно.

Сняв пиджак. Бонд протянул его секретарше.

— Каждая женщина, окрещенная при рождении Лоэлией Понсонби, обязана мириться с тем, что рано или поздно ей придумают уменьшительное имя.

Она была высока, темноволоса и сохраняла некую нетронутую, девственную прелесть, к которой война и пять лет службы в Сикрет Сервис добавили определенный оттенок строгости. Если только в ближайшее время она не выскочит замуж, уже в сотый раз думал Бонд, или не заведет себе любовника, то эта патина холодной суровости очень просто может обернуться сварливостью старой девы, и тогда она пополнит собой армию женщин, навсегда обручившихся с собственной карьерой.

Бонд не раз говорил ей об этом и вместе с двумя другими сотрудниками секции «00», в разное время, предпринимал решительные атаки на ее невинность.