Сломанный меч   ::   Хоук Саймон

— Все в свое время, — сказал Лорд Энке, отвернувшись к окну и глядя на рыночную плошадь, продолжавшую гореть. — В свое время.



Первая Глава

На Великой Желтой Равнине уже почти рассвело, но луны-близнецы все еще бросали свой призрачный свет на бесконечную поверхность сверкающих твердых кристалликов соли. Когда налетал порыв ночного восточного ветра, Сораку казалось, что он слышит мучительные крики потерянных душ, бродящих по улицам Бодаха, чьи высокие шпили поднимались далеко от него, едва видимые в ярко-серебряном свете лун.

Возможно, ему это только казалось. Даже эльфлинг не может расслышать что-либо через пятьдесят миль пустыни. Тем не менее благодаря шуткам ветра звук мог разносится очень далеко над лишенными дорог пустынями Атхаса, особенно здесь, где ничего не росло, а земля представляла из себя утоптанные мерцающие кристаллики. И когда ветер пустыни дул с востока, через иловые озера, шелестя листьями пальм оазиса, Сорак был почти уверен, что он слышит слабые мучительные завывания, хор завывающих голосов, и этот хор замораживал все его тело, до последней косточки. Это был звук, который он надеялся никогда больше не услышать.

Вскоре солнце встанет, и живые мертвецы Бадаха опять укроются в своих мрачных убежищах в руинах. Ветер перестанет разносить их ужасающие вопли по пустыне, и в городе немертвых опять будут властвовать тишина и песок, покрывающий его пустынные улицы и площади. На Великой Желтой Равнине опять воцарится обманчивое спокойствие, а темное солнце будет жечь ее кристаллическую поверхность с такой силой, что кровь закипает в жилах.

Днем Бодах будет обычным заброшенным городом на узкой полоске земли, вдающейся в огромное Иловое Море, одинокие, разваливающиеся руины того, что когда-то было великой цивилизацией, которая цвела на Атхасе в те годы, когда мир был зеленым и моря были полны водой, а не бурым, крутящимся под ветром илом. Но по ночам по улицам Бодаха бродит ужас, и те, кто станет жертвой немертвых города и упадет мертвым, опять встанут и присоединятся к ним, будучи осуждены старым заклятием провести вечность, защищая сокровища древних.

Но то, что Сорак нашел в городе немертвых, было намного ценнее любого материального сокровища. Он нашел вход в Санктуарий, убежище Мудреца, и там он узнал ответ на все вопросы, мучившие его всю жизнь. Там он нашел себя, и по ходу дела был близок к тому, чтобы все потерять, даже жизнь.

Стоя на низкой каменной гряде, которая обрамляла оазис на краю огромной соляной пустыни, Сорак взглянул назад, на Риану, спавшую в своем спальнике около лагерного огня. Вместе они выжили в городе немертвых, и их поиски Мудреца завели их очень далеко от их дома в Поющих Горах. Да, подумал Сорак, они прошли немало миль по диким, обжигаюшим ноги пустыням Пустых Земель. По дороге они сражались с мародерами и наемниками, полугигантами, которых в народе назвали великанышами, осквернителями, продажными аристократами и наемными убийцами, и целой толпой немертвых воинов. Они даже успели заслужить гнев самого Нибеная, Короля-Тени. Они прошли долгий путь из их монастыря в Поющих Горах, и многим пожертвовали, чтобы следовать Дорогой Сохранения. Их жизнь и они сами резко изменились за время путешествия, и пока Сорак стоял здесь, а холодный ночной ветер теребил его длинные черные волосы, он думал о том, как это все начиналось.

* * *



В детстве Сорак был «племенем в одном» — полукровка с дюжиной личностей внутри себя, некоторые мужчины, некоторые женщины, и каждый из них с яркими чертами характера. Странствующая пирена нашла его полумертвым и брошенным в пустыне. Когда изменяющая форму поняла, что тяжелые испытания расщепили его сознание, она привела его в монастырь виличчи, расположенный в высокогорной уединенной долине в Поющих Горах.