Служитель кристалла   ::   Сальваторе Роберт Энтони

— Я вопрос задал! — рявкнул парень и хотел схватить Энтрери за плечо.

Убийца молниеносным движением ухватил его за большой палец руки, вывернул его и потянул вниз, и парень застыл, пронзенный болью.

Энтрери при этом даже не моргнул, продолжая глядеть на первого, сидевшего неподвижно.

Между тем его приятель, пойманный за палец, тихонько застонал и потянулся свободной рукой к кривому ножу на поясе.

Шалази опять начал причитать.

Однако человек, съежившийся под взглядом Энтрери, знаком показал своему другу оставить нож в покое.

Энтрери слегка кивнул ему, а затем жестом приказал им всем убираться. Он отпустил второго парня, который немедленно зажал палец в ладони, глядя на убийцу с неприкрытой злобой. Однако никто из троицы больше не осмелился его задирать, они быстро собрали тарелки и отошли. Никто из них не узнал его, но Энтрери одним взглядом дал понять, с кем они имеют дело.

— Хотел бы я сделать то же самое, — с нервным смешком заметил Шалази, когда троица удалилась и убийца сел напротив него.

Энтрери молча смотрел на него, думая, до чего же нелеп этот человек. У торговца было круглое, как блин, лицо, и огромная голова, насаженная на столь тощее, туловище, будто его всю жизнь морили голодом. С этого круглого лица не сходила широкая улыбка, обнажавшая очень крупные белые зубы.

Шалази прочистил горло.

— Признаться, удивлен твоим появлением, — проговорил он. — Ты нажил много врагов, вознеся гильдию Басадони так высоко. Или ты не боишься мести, о могучий? — В голосе торговца прозвучала насмешка.

Энтрери молчал. Мести он опасался, но поговорить с Шалази было необходимо. Киммуриэль Облодра, псионик из приближенных Джарлакса, проник в мысли торговца и заверил Энтрери, что ни к какому заговору Озуль не причастен. Правда, убийцу это не слишком успокоило — дроу мог и солгать, поскольку не питал к нему ни малейшей симпатии.

— Быть могущественным не значит быть свободным, не так ли? — продолжал Шалази. — Могущество и есть несвобода, правда? Ведь сколько пашей не решаются выйти из дома без сотни телохранителей.

— Но я же не паша.

— Да, это так, но ведь дом Басадони принадлежит тебе и Шарлотте, — парировал торговец.

Он имел в виду Шарлотту Весперс, которая благодаря своей хитрости стала сначала правой рукой старика Басадони, а после захвата гильдии темными эльфами служила им прикрытием. Дом Басадони за короткое время достиг небывалой власти.

— Это всем известно, — добавил Шалази с новым неуместным смешком. — Я всегда говорил, что ты многого добьешься, но такого даже не предполагал!

Энтрери тоже улыбнулся, однако не словам торговца, а собственным мыслям: он представил, с каким удовольствием воткнул бы кинжал в глотку этому никчемному болтуну.

Но, к сожалению, торговец был нужен ему — именно поэтому проныра все еще оставался жив. Шалази жил тем, что мог раздобыть любые сведения — не бесплатно, конечно, — и настолько в этом преуспел, что знал, кажется, малейшие подробности того, что происходило и в богатых домах, и на грязных улицах Калимпорта. Для вечно соперничающих воровских гильдий он был достаточно нужным человеком, чтобы отказаться от удовольствия отправить его на тот свет.

— Ну, так кто сейчас стоит за троном Басадони? — непринужденно обронил Шалази. — Кто-то ведь стоит, а?

Энтрери, сделав над собой усилие, сохранил каменное выражение лица, поскольку ухмылкой он слишком многое выдал бы. Но как ему хотелось презрительно усмехнуться в лицо Шалази, ничего не ведавшего об истинной расстановке сил в новой гильдии Басадони! Но торговец не должен знать, что темные эльфы проникли в Калимпорт, сделав этот воровской клан своим прикрытием.

— Мне казалось, нас интересует оазис Даллабад, — вместо этого произнес Энтрери.