Смоленская площадь   ::   Троненков Алексей

Напомним нашим читателям, молодой человек, которому было всего двадцать шесть лет, два года назад решил порвать с духовными застенками коммунистического режима, выбрав ценности свободного мира.

Все мы прекрасно помним его страстное выступление по каналу СиБиЭс. Не случилось ли так, что, обличая советский строй, Владислав подписал тем самым себе приговор? Известно, за КГБ тянется длинная и кровавая дорожка убийств отступников!

Представители ФБР, которые ведут расследование, не очень-то откровенны с представителями прессы, ограничиваясь туманными фразами о преждевременности однозначных выводов.

Вместе с тем нашему корреспонденту удалось взять у одного из агентов эксклюзивное интервью, полный текст которого наша газета опубликует в завтрашнем номере. Не пропустите!»



Это все обо мне. Припомнилось, как мы с резидентом в деталях отрабатывали схему моей «смерти». Американцы, курировавшие меня после «перебежки», также одобрили план исчезновения перевербованного советского дипломата, ставшего к тому времени консультантом Центрального Разведывательного Управления США. Немного жаль было пьянчужку, внешне похожего на меня, но тезис о белых перчатках в разведке не утерял своей актуальности до сих пор…

Я еще потешил себя воспоминаниями. Затем задернул шторку памяти и сосредоточился на дне сегодняшнем. 7.30 утра, а глаза уже широко взирают на мир. Несмотря на продолжительный отпуск так и не смог заставить себя спать допоздна. Расшевелившиеся мысли обретали физическую форму в виде разноцветных спиралей и неспешно плавали перед глазами, причудливо переплетаясь и рассыпаясь веселыми брызгами. …

Встал и прошел в детскую комнату. Ксюха, как всегда, спала раскрытой, водрузив свои маленькие ножки поверх пухового одеяла. Я потрогал ее ступни — две ледышки — и, осторожно высвободив одеяло, накрыл ее по пояс…

Сходил в душ, сварил кофе. С чашкой ароматного напитка (бразильского, черт, побери!) закутался в плед в огромном кресле. В руках оказалась тоненький сборник стихов в мягкой обложке — единственное, что удалось выцарапать у закрывавшегося продавца «Союзпечати». Раскрыл наугад:

Уходя, не прощайся надолго —

Сделай так, будто завтра вернешься.

Ожидание не будет напрасным!

Две минуты — и ты обернешься…

Ну, ну…

— Папа! Папа! — сверкая розовым пузиком, Ксюха в два прыжка преодолела расстояние от дверей гостиной до кресла, где я пребывал в благости, и вспорхнула поверх цветастого пледа.

Плед охнул, зашевелился и выпустил наружу взлохмаченную голову. Дико завращались глаза, а утробный глас возопил:

— Кто топчется по Покорителю Вселенной?!

— Я! Я! — девочка радостно прыгала, не особо обращая внимания, куда попадают ее ножки.

— Ааа!! — зарычал Покоритель, сгреб девочку в охапку и закопал ее в складках пледа. Затем прижал ее к себе.

— Привет, Ксюха!

— Пливет, пап! — Ксенька чмокнула меня в щеку и наморщила носик. — Я не буду прр… пр-рр-ибегать к тебе по выходным! Ты — калюций!

— Неужели кофе?

Лена держалась за дверной косяк, покачиваясь, словно вышедшая из девятибального шторма бригантина. Глаза ее были закрыты, губы подрагивали, пытаясь бороться с неудержимой зевотой. Но нос правильно угадал общее направление, и жена взяла курс на ароматный кофе, щелкнув по пути кнопкой черно-белого «Горизонта». И тут она увидела огромный букет роз, поставленный мной поздно вечером накануне.

— С Днем Рождения! — прошептал я.

А Ксюшка наклонилась к моему уху и прошептала:

— Я тебя оцень люблю, пап! Вставай с клесла, мы с мамой хотим сегодня поньцики напець!..

Она спрыгнула на пол и помчалась в направлении кухни.

Я крепко зажмурил глаза.

— Я тебя тоже люблю, Ксюша!..