Сны инкуба   ::   Гамильтон Лорел

Вот черт! Отчего мне всегда попадаются мужчины, у которых в жизни такие нетривиальные проблемы? Везёт, наверное.

Я протянула руку к Натэниелу, и облегчение на его лице отразилось настолько явно, что было видно всем, кто смотрит и понимает. Только он отворачивался, чтобы Джессика этого взгляда не видела. Это бы ранило её чувства, а Натэниел ничьи чувства никогда не хочет ранить. А потому он не видел её сияющего лица — оно просто светилось влечением, которое Джессика сочла взаимным. Честно говоря, я было думала, что Натэниелу она нравится, хотя бы немножко, но лицо его говорило другое. По крайней мере, мне.

Натэниел ухватился за мою руку, как перепуганный мальчишка, которого только что спасли от местного хулигана. Я его притянула к себе в объятия, и он прилип ко мне, прижавшись телом теснее, чем я бы предпочла на публике, но я его понимаю. Он хотел уюта физического прикосновения, и он, кажется, догадался, что Джессика Арнет поняла его неверно.

Я прижала его так тесно, как могла, как хотела прижать Мику. С тем меня бы это сконфузило, но не с Натэниелом. С ним я могла себя контролировать. В него я не влюблена. Я погладила длинную косу цвета опавших листьев, которая падала чуть не до щиколоток. Поиграла с ней, будто с куда более интимным предметом, надеясь, что Джессика намёк поймёт. Мне бы надо было знать, что просто чуть затянутых объятий для этого не хватит.

Из объятия я высвободилась первой, но он не отрывал взгляда от моего лица. Глядя в его лицо, я понимала, что она там увидела — поразительную, завораживающую красоту. За последние полгода он раздался в плечах от тренировки с тяжестями — а может, просто потому, что ему всего двадцать и он ещё матереет. Сладко было смотреть на него, и я была почти уверена, что в постели он был бы так же сладок. Но, хотя Натэниел живёт у меня, прибирается в доме, покупает продукты, выполняет мои поручения, сношения у нас с ним до сих пор не было. Я этого старалась избегать, поскольку не собиралась оставлять его при себе. Когда-нибудь Натэниелу понадобится свой дом и своя жизнь, потому что не всегда он будет мне нужен в том смысле, в котором нужен сейчас.

Я — человек, но я — первая Нимир-Ра у леопардов, которая осталась человеком. И ещё я первый человек-слуга мастера вампиров, обретшая определённые… способности. Но у этих способностей есть свои теневые стороны, и одна из них — необходимость питать ardeur примерно каждые двенадцать часов. Ardeur — это французское слово, означающее пламя, и в данном контексте имеет смысл вроде «сгорать от любви». Только слово «любовь» — весьма неточно.

Я смотрела в расширенные сиреневые глаза Натэниела, держала в ладонях его лицо. И сделала единственное, что смогла придумать, чтобы на этом приёме Джессика Арнет не ставила его и себя в неловкое положение. Я его поцеловала. Поцеловала, потому что ему это было нужно. Поцеловала, потому что он — мой pomme de sang, яблоко крови. Поцеловала, потому что он — моя пища, а мне претит, что кто-то — моя пища. Я и от Мики тоже кормлюсь, но он — мой партнёр, бойфренд, и сам достаточно доминант, чтобы сказать «нет», когда хочет сказать «нет». Натэниел же хочет, чтобы я его взяла, чтобы он принадлежал мне, и что с этим делать — совершенно непонятно. Пройдёт ещё несколько месяцев, ardeur будет укрощён, и мне уже не нужен будет pomme de sang. И что тогда станет делать Натэниел?

Я оторвалась от Натэниела, увидела, как светится его лицо — как светилось недавно лицо Джессики Арнет. Я не влюблена в Натэниела, но, глядя в это счастливое красивое лицо, боялась, что про него этого сказать нельзя. Я его использую — не для секса, для еды. Он и есть еда, просто еда, но я чувствовала, что это не до конца правда.