Сокол против кречета   ::   Елманов Валерий

Следующие два – чуть дальше, в междуречье Чинаба и Джелама, еще на подходе к древнему Лахору, который, по преданию, основал сам легендарный Лох – сын Рама Чандры, чьи подвиги воспевались в «Рамаяне» [39] .

Лишь третья по счету экспедиция сумела взять Лахор, Мультан, Нагаркот и Дибалпур, расположившись на самом южном притоке Инда Сатледже и готовясь к решающему прыжку на Дели и города, стоящие в верховьях Ганга. Но тут пошел сезон дождей, в стане завоевателей начались эпидемии, из-за чего монголам вновь пришлось отступить.

Благодаря всему этому падение империи Цзинь было несколько отсрочено, чего и добивался Константин, зная, что, пока она не рухнула, Угедей никогда не даст свои войска в помощь сынам Джучи.

Однако, несмотря на весь титанический труд и отвлечение части сил каана монголов, прогнившее северо-китайское государство все равно погибло и теперь было неизвестно, чего ждать от Угедея, но вдруг, как подарок судьбы – мир с Бату, который заключался не просто по согласию хана, но и по его инициативе. Ну как тут не радоваться, как не веселиться.

– Батюшка, я только об одном твоего дозволения хотел испросить, – несмело начал Святозар, решив воспользоваться подвернувшейся оказией.

– Никак о женитьбе речь поведешь? – угадал Константин. – Неужто доселе не передумал дочку мельника под венец повести? – И на его лицо набежала легкая, еле заметная тень неудовольствия.– Нешто и впрямь она краше всех тех, о ком я тебе рассказывал?

– Не передумал, – подтвердил Святозар, подумав: «Знал бы ты, государь, что не просто не передумал, но не далее как полгода назад, когда ты вызывал меня к себе, уже и сводил».

Но говорить об этом сейчас было бы глупо. Вначале надо получить разрешение. Это гораздо важнее. Тогда получится, будто он обвенчался с ней вроде как и не самовольно. А если сказать, то государь может и осерчать. Не с теми невестами отец в мыслях его судьбу связывал, ох, не с теми.

– Ну, раз не передумал, значит, это любовь, – констатировал вновь заулыбавшийся – пасмурное облачко оказалось небольшим – Константин. – Говорят, что она от бога, а разве можно божьему велению противиться?! Женись, сын, коли так!

Видя такое бесшабашное настроение отца, князь уже открыл было рот, чтоб сказать, что он уже женился. Теперь-то, поди, можно, государь своего слова назад не возьмет. Но подходящий момент был упущен. Константин повернулся к своему воеводе, продолжая неоконченный разговор.

«Ладно уж. В другой раз скажу», – довольно подумал Святозар, оставляя государя наедине с Вячеславом.

– А ты не рано ли ликуешь? – попытался внести трезвую мысль воевода, когда Святозар вышел. – Вспомни, что говорил Торопыга. И про курултай заодно, на котором поход объявили. А на кого поход-то?

– Так ведь я не собираюсь ни войска с рубежей снимать, ни крепости рушить, – улыбнулся тот другу. – И Бату только в одном верю. Ему главное – время выгадать, спину свою уберечь. Я даже не верю, что он на братьев собрался идти. Может, совсем иное у него в мыслях. Да разве в этом дело?! Мы из него два-три года выжали – вот в чем суть!

– А потом?

– Потом должны умереть Чагатай и Угедей, и тут у наших степных друзей начнется такое веселье, что им будет уже не до Руси! – чуть не выкрикнул Константин, не в силах сдерживать переполняющие его чувства.

– Это ты с господом богом договорился? – уточнил воевода. – Или люди Торопыги сработают?

– Да нет, все гораздо проще. Я в свое время историков наших много читал, вот кое-что и запомнилось, в том числе и даты их смерти. Они как раз на следующий год приходятся, причем сразу у двоих.

– А ты помнишь, что этот мир вроде бы наш, а вроде бы и не совсем? – не отставал Вячеслав. – Вон и Калка по летописи произошла в одно время, а на самом деле совсем в иное. Чуть-чуть не влетели.