Сольный концерт   ::   Желязны Роджер

Она приближается к тому моменту, когда голос может не выдержать. Только тщеславие заставило её включить в программу этот номер. Джон наклоняется вперед, когда она приближается к этому, самому трудному, месту. Джон прекрасно понимал, как трудно ей придется - ведь он всегда был ревностным ценителем музыки. Именно благодаря этому они и познакомились. Его рука ложится на переключатель.

Он не богат. Ему пришлось потратить почти все свои сбережения, чтобы снять этот зал, заплатить Мэри гонорар и организовать множество мелких обманов: гримерша в уборной, лимузин с шофером, лучащийся энтузиазмом театральный менеджер, шумные рабочие сцены - все это были актеры. Нанятые им люди удалились, когда начался концерт. Сейчас во всем здании только они двое, и каждый из них думает о том, что произойдет, когда она доберется до критического места.

Перед моим мысленным взором встает её измученное лицо, и я начинаю понимать, почему все это происходит. Теперь я вижу, что переключатель задействует другую запись - недовольные крики и улюлюканье. Оказалось, что я был совершенно прав, использовав немного раньше глагол в прошедшем времени. В конце концов, за этим дорогим представлением может стоять скорее ненависть, а не любовь. Вот именно. Джон с давних пор знал о тщеславии Мэри, именно поэтому он и решил отомстить ей таким образом - нанести удар в самое уязвимое место.

Мэри приступает к трудному пассажу. Голова её повернута. Кажется, она смотрит прямо на Джона, сидящего в кабинке. И хотя он знает наверняка, что этого не может быть, ему становится не по себе. Он отводит взгляд. И слушает. И ждет.

Она справилась! Сумела исполнить пассаж безукоризненно. В ней просыпается что-то, похожее на прежнюю силу. Голос Мэри набирает мощь, словно она черпает в нем уверенность. Возможно, она понимает, что поет последний в её жизни концерт, и осознание этого заставляет запылать вновь почти потухший костер её мастерства. Уже много лет она не пела так прекрасно.

Рука Джона соскальзывает с переключателя, и он снова откидывается на спинку кресла. Не стоит включать запись с улюлюканьем и недовольными криками без явной на то причины. Она настоящий профессионал. И сразу поймет, что её морочат. А неуемное тщеславие поможет легко пережить незаслуженные возмущенные крики. Нужно подождать. Рано или поздно её голос не выдержит. И тогда...

Джон закрывает глаза и слушает пение. Возрожденная сила исполнительского мастерства Мэри заставляет его увидеть её такой, какой она была когда-то. Она снова прекрасна.

Этот номер подходит к концу, нужно поспешить, чтобы не опоздать включить аплодисменты. Он успевает. Теперь Мэри кланяется в его сторону, как будто...

Нет!

Она упала. Последний номер отнял у неё слишком много сил. Он вскакивает на ноги, выбегает из кабинки, мчится вниз по лестнице. Нельзя, чтобы все кончилось так... Он не ожидал, что она потратит все силы на тот сложный пассаж и не сможет продолжать. Ему кажется это ужасно несправедливым.

Джон поспешно проносится по проходу и выбегает на сцену. Поднимает Мэри, подносит к её губам стакан с водой. Пленка с записью аплодисментов так и остается включенной.

Она смотрит на него.

- Ты видишь!

Она кивает и делает глоток воды.

- На одно короткое мгновение, во время последней песни, ко мне вернулось зрение. Оно все ещё со мной. Я увидела зал. Пустой. Я боялась, что не справлюсь с этим пассажем. А потом поняла, что кто-то из моих почитателей настолько любит меня, что решил подарить это последнее выступление. Я пела для него. Для тебя. Песня была...

- Мэри...

Они неловко обнимаются. Он поднимает её на руки - с усилием, потому что она стала гораздо тяжелее, а он - старше.

Джон относит её в гримерную и вызывает "скорую помощь". А в зале по-прежнему звучат аплодисменты.