Соната Единорога   ::   Бигль Питер

- Твои родители встретились в Вудстоке? Хиппи, а? - шутка прозвучала странно - как-то безжизненно. Старый грек смотрел на мальчишку, и видно было, что он его узнал. Лицо старика побледнело, а глаза расширились - не сильно, но заметно. Все тем же ровным тоном Джон Папас произнес:

- Что это у тебя? Покажи.

Индиго поклонился и протянул серебристо-голубой рог хозяину магазина. Джон Папас медленно протянул руки и принял рог, не отрывая взгляда от мальчика. Грек явно удивился, не найдя клапанов. Он поднес рог к губам и подул - сперва легонько, потом сильнее и сильнее, - но так и не извлек ни единого звука. В конце концов побагровевший и раздраженный - что и неудивительно - Папас сказал:

- Сыграй еще.

Продолжая улыбаться, Индиго взял рог обратно.

- Думаю, он просто не для всякого.

Мальчик развернул рог так, чтобы он смотрел на переплет старомодного окна над входной дверью, и заиграл мелодию, простенькую, словно птичья песенка. Но ее милая непритязательность напугала Джой - девочка даже представить себе не могла, что можно так сильно испугаться. Волосы на затылке встали дыбом, кожа на скулах и губах натянулась до боли, а желудок скрутило от холодной тяжести. Рог пел, не нуждаясь в отверстиях, чтобы строить свою мелодию, музыка лилась и плясала, непрестанно меняясь: то посвистывала детской жестяной дудочкой, то снова превращалась в отдаленный голос, наполовину слившийся с музыкой, одновременно и манящий, и насмешливый.

Рядом с Джой застыл Джон Папас. Старый грек учащенно дышал. Рот его приоткрылся, а голова покачивалась в такт музыке. Когда мелодия умолкла, Папас спросил, глухо и хрипло:

- Что это за вещь? Где ты ее взял?

- Она моя, - отозвался Индиго. - Я принес ее издалека.

- Должно быть, синтетика, - бросил Джон Папас. - Никакой природный материал не может создать такого звука. Это моя профессия, парень, и я в этом разбираюсь.

Индиго, не отвечая, шевельнул рукой, словно собирался спрятать рог обратно под ветровку. При виде этой картины у Папаса вырвался хриплый полувздох-полустон, как будто его ударили в солнечное сплетение. За полгода, пролетевшие с того момента, как Джой впервые переступила порог этого магазина, девочка ни разу не слышала, чтобы старый грек издал подобный звук или чтобы у него на лице появлялось выражение такой боли.

- Что ты хочешь за него? - тихо спросил Папас. Он снова потянулся за серебристо-голубым рогом и уронил картонный стаканчик - Джой запоздало сообразила, что хозяин магазина выполнил свое обещание и принес ей кофе. Стаканчик упал на пол, и горячие капли брызнули на ногу Джой, но девочка не шелохнулась.

Джон Папас встряхнул головой, явно пытаясь вырваться из плена грез, и тихо произнес:

- Я покупаю. Говори, сколько ты хочешь, - на этот раз его греческий акцент был куда заметнее обычного.

Индиго заколебался, впервые выказав признаки неуверенности.

- Он очень дорого стоит, мистер Папас.

Старый грек облизнул губы и произнес:

- Я жду.

Лицо Индиго по-прежнему сохраняло неуверенное - и даже обеспокоенное выражение, и тогда Папас повторил, уже погромче:

- Ну, давай, говори - чего ты хочешь? Сколько?

- Золото, - сказал мальчик. - Я хочу золото.

И Джон Папас, и Джой удивленно уставились на него. Индиго слегка попятился и крепче сжал рог.

- В моем... моей стране нет такой штуки, как деньги, - сказал он. Нельзя что-нибудь купить или продать за кусочки бумаги, как делаете вы. Но я много путешествую, и я знаю, что золото ценят повсюду. Вы должны заплатить мне золотом.

Джой громко рассмеялась.

- У мистера Папаса нет золота! За кого ты его принимаешь - за пирата?

Индиго повернулся к ней, и Джой отступила на шаг.

- Ни у кого больше нет золота, - сказала она.