Совесть короля   ::   Трайверс Барри

Так признался бы я чужаку двадцать лет спустя, на столь долгий срок избежав более организованного судилища? Кем бы ни был Кодос в те дни, я никогда не слышал, чтобы о нем сказали: он был дураком.

– Я оказал вам услугу, – сказал Кирк. – И я обещал относиться к вам честно. Это не просто слова. Я – капитан этого корабля, и каково бы ни было правосудие – здесь оно в моих руках.

– А я воспринимаю вас иначе. Вы стоите передо мной, как четкий символ нашего технологически общества: механизированного, электронного, обезличенного… и не совсем человеческого. Я ненавижу машины, капитан. Они обездолили человечество, лишили человека стремления достигать величие собственными силами. Вот почему я актер, играющий в живую, а не тень в видеофильме.

– Рычаг – всего лишь орудие, – возразил Кирк. – У нас теперь есть новые орудия, но великие люди выживают и не чувствуют себя обделенными. Злодеи используют, орудия чтобы убивать, как это делал Кодос. Но это не означает, что сами эти орудия – зло. Оружие само не стреляет в людей. Это делают люди.

– Кодос, – сказал Каридан, – кто бы он ни был, должен был решать вопрос жизни и смерти. Некоторые должны были умереть, чтобы остальные остались жить. Это право королей, но это и их крест. И командиров тоже. Иначе зачем бы вы оказались здесь?

– Я что-то не помню, чтобы мне пришлось убить четыре тысячи невинных людей.

– И я этого не помню. Но зато я помню, что остальные четыре тысячи были спасены. Если бы я ставил пьесу о Кодосе, первым делом я бы вспомнил об этом.

– Это была не пьеса, – сказал Кирк. – Я был там. Я видел, как это произошло. И с тех пор все оставшиеся в живых свидетели систематически убивались… кроме двоих или троих. Один из моих офицеров был отравлен. Я моту быть следующим. И вот вы здесь, – человек, о котором у нас никакой информации, больше чем девятилетней давности – и определенно опознанный, не важно ошибочно или нет ныне покойным доктором Лейтоном. Думаете, я могу все это игнорировать?

– Нет, конечно же, нет, – ответил Каридан. – Но это ваша роль. У меня своя. Я сыграл много ролей. – Он посмотрел на свои старческие руки.

– Рано или поздно, кровь холодеет, тело старится, и, наконец, человек начинает радоваться, что его память слабеет. Я больше уже не ценю жизнь, даже свою собственную. Смерть для меня – всего лишь освобождение от ритуала. Я стар и устал, и прошлое для меня – туман.

– И это все, что вы можете ответить?

– Боюсь, что так, капитан. Разве вы всегда получали то, что хотели? Нет, ни у кот так не получается. Но если вам так везло, что ж, – остается только пожалеть вас.

Кирк пожал плечами и отвернулся. Он заметил, что Ленора пристально смотрит на него, но ему было нечего ей сказать. Он вышел.

Она проследовала за ним. В коридоре, напротив двери, она произнесла ледяным шепотом:

– Вы – машина. С огромным кровавым пятном жестокости на металлической шкуре. Вы могли пощадить его.

– Если он Кодос, – ответил также тихо Кирк, – тогда я уже и так проявил к нему неслыханное снисхождение. Больше, чем он заслуживает. Если же он не Кодос, тогда мы доставим вас на Эту Бенеции без всякого вреда.

– А кто вы такой, – угрожающе произнесла Ленора, – чтобы говорить о причиненном зле?

– А кем я должен для этого быть?

Она, казалось, собралась ответить, в глазах ее металось яростное холодное пламя. Но тут открылась дверь, и показался Каридан, уже не казавшийся таким высоким и величественным, как прежде. По ее щекам побежали слезы; она протянула руки к его плечам, голова ее опустилась.

– Отец… отец…

– Пустяки, – мягко сказал Каридан, придав себе чуть-чуть былого величия. – Это давно прошло. Я всего лишь дух твоего отца, приговоренный являться в назначенный час ночи…

– Успокойся!

Чувствуя себя полудюжиной злобных чудовищ, Кирк оставил их наедине.