На темной стороне Луны   ::   Вайнер Георгий

— Я тогда зайду в универмаг. Может, батарейки к приемнику куплю…

У почтового отделения на заборе висел громадный ручной работы ковер. Хозяин взглянул на Туру, подумал, что тот хочет спросить о цене. Но Тура прошел внутрь, к телефону-автомату.

Телефонная будка была похожа на жарочный шкаф. Чтобы не задохнуться в духоте, тяжелом запахе пота и бараньего сала, Тура не закрывал за собой дверь. Но тогда в кабине не включался свет, и Халматову приходилось набирать номер на ощупь. Сбился два раза, прикрыл дверь, вспыхнул свет — задохнулся, быстро прокрутил диск, распахнул дверь — вздохнул глубоко, будто вынырнул, погрузился во мрак и услышал среди потрескивания и шорохов в телефонной линии знакомый голос:

— Дежурный по областному управлению внутренних дел…

— Это Халматов. Паку уж я не стал звонить. Что у вас там?

— У нас все спокойно, — объявил дежурный. — Генерал уехал в обком. Хотите, соединю вас с полковником Назраткуловым?

Назраткулов был заместителем начальника управления по кадрам. С того дня, как он патетически крикнул Туре: «Не уважаешь меня, уважай мое кресло!» — Халматов старательно избегал всяких контактов с ним.

— Не надо. Передай Паку, что я звонил.

— Хоп.

Когда Тура вывалился в белое раскаленное пекло улицы, хозяин ковра смотрел на него выжидательно — принял проход Халматова в почтовое отделение за маневр. Но его снова ждало разочарование: почтительно кивая старшим, Тура прошел под платаны.

— О, Тура Халматович! — За столиком сидела компания — несколько шоферов мубекской межрайонной базы, доставлявшие грузы в Урчашму. — К нам, к нам! Сейчас плов будет!..

— Спасибо, друзья, мне надо старшим поклониться, — он уже увидел Тулкуна Азимова, правда, без синей чалмы. Бывший милиционер неспешно разговаривал с другими стариками. Тура направился к ним. — Ассалом-алейкум…

— Ваалейкум-ассалом!

Ему налили чай. Сделав привычный с детства жест руками к лицу, как бы умывая его всем окружающим миром

— «омин», — Тура принял пиалу. Старики следили за ним.

— Как здоровье? Как семья? Настроение?

— Здоровы ли домашние?

Тулкун заметно постарел с тех пор, как они виделись в последний раз. Азимов ушел на пенсию поздно — лет сорок выслуги накопил. Никто не представлял себе управление без старшины Азимова у входа. Дежурил он через три дня на четвертый — мог поэтому работать в Мубеке, а жить у себя в доме в Урчашме. Точнее, чуть дальше — в ближнем кишлаке по дороге на Дарвазу.

— Как здоровье дочери? Как внуки?

— Все хорошо, слава Богу. Как Надежда Андреевна? — Тулкун называл русскую жену Туры подчеркнуто почтительно, чтобы не показалось, будто он его брак не одобряет.

— Как сын?

— Спасибо, все хорошо.

Разговоры разговариваем, чай пьем, внимательно смотрят старики, прислушиваются, сами спрашивают. Ну как тут к Тулкуну с вопросами нужными подлезешь?

Теперь, когда Уммат признался в краже у Маджидова, можно считать, что наркотик попал в квартиру Анарбая с юга, через хребет, вместе с Умматом. Скорее всего тянется тайная тропа опия оттуда. Надо только убедиться, что этот случай со шприцем — единственный на этой заокраинной спокойной земле. Старики в чайхане обсуждают все новости, они знают все. И, следовательно, Тулкун тоже. Вперед остальных. Он хоть и старый, но он сорок лет милиционером был. Это не проходит бесследно.

Азимов понимающе следил за Турой, больше молчал.

Солнце плавило мир, но под гигантские платаны прямые лучи не могли пробиться. Тень, иллюзия прохлады звали к разговорам несуетным, долгим. Надо отвлечь их внимание.

— В газете сегодня сообщают, что пенсию колхозникам повысят с будущего года, — сообщил Тура. — А бывшим фронтовикам вообще много льгот будет…

Интерес к Туре резко вырос.