Спираль времени. Книга 1   ::   Мартынов Георгий Сергеевич

— Типично для ученого с предвзятым мнением, — сказал он жене. — Придется сделать вторичный перевод.

— Вряд ли кто-нибудь захочет этим заниматься, — заметила Вера Павловна.

— Я знаю человека, который это сделает, если я попрошу.

Получить подлинник рукописи Карелину не удалось. После лабораторного исследования его отдали в музей. Но Василий Васильевич был хорошим другом, и с его помощью Николай Тихонович получил отличную фотокопию.

Школьный товарищ Карелина, известный египтолог и знаток древнейших наречий Египта, Сафьянов согласился сделать новый перевод.

— Я очень рад, — сказал он, — такие древние письмена попадаются крайне редко.



«СПИРАЛЬ ВРЕМЕНИ»



— Ты был прав, — сказал Сафьянов, передавая Карелину свою работу. — В первом переводе действительно пропущены многие детали, и, по-моему, весьма существенные. Я сделал точный перевод. Но только подстрочный. Сохранить язык автора мне не удалось. Да вряд ли это и нужно. В древнейшем Египте говорили и писали так, что теперь никто ничего не поймет. Пришлось бы к каждому слову давать пояснения. Слишком велика разница во времени. Все было тогда совсем другим: язык, понятия, верования. Мне даже пришлось заменить имена богов на знакомые нам из более поздней истории Египта. Но за точность смысла каждой фразы я ручаюсь.

— Что и требуется, — сказал Карелин. — Большое спасибо!

— Благодарить не стоит. Я работал с удовольствием. Рукопись проливает свет на кое-какие детали истории «доисторического» Египта и его связей с Атлантидой. В том, что речь идет именно об Атлантиде, сомневаться нельзя. Что касается самой фабулы рассказа, то она любопытна, хотя и неправдоподобна. Что ты собираешься делать с этой сказкой?

— Я еще и сам не знаю, — ответил Карелин.

Но, говоря так, Николай Тихонович кривил душой. Он уже знал, зачем нужна ему «сказка» древнего Египта, но не считал нужным прежде времени говорить об этом.

Содержание рукописи удивительным образом сходилось с выводами гипотезы, над которой он работал. Это и было тем «непредвиденным», что вмешалось в его чисто математическую работу и неожиданно превратило Карелина в историка.

Отделанный белым пластиком зал, где происходило сегодня заседание ученого совета, не имел окон и освещался мягким голубоватым светом люминесцентных ламп, скрытых за карнизом высокого потолка.

В воздухе, подогреваемом кондиционными установками, едва заметно пахло хвоей.

Большинство публики составляла молодежь. Студенты-математики и молодые ученые заполнили все кресла амфитеатра, как всегда привлеченные именем Карелина и необычным, обещавшим что-то новое, названием его доклада.

Возле кафедры сидели члены ученого совета, девять человек известных физиков и математиков.

Они казались спокойными и невозмутимыми, хотя каждый из них был заинтересован гипотезой не меньше любого студента. Николай Тихонович Карелин всегда преподносил что-нибудь необычное и парадоксальное.

Никто еще не подозревал, что сегодняшний доклад по «фантастичности» оставит далеко позади все предыдущие, что вслед за строгой наукой им поднесут нечто такое, чего они никак не могли ожидать даже от Карелина.

Вначале никакой фантастики не было, только неожиданность.

Пока продолжалась вводная речь докладчика, занявшая около часа, в зале царила внимательная тишина.

Но вот Карелин положил мел.

Огромная черная доска сверху донизу оказалась заполненной уравнениями и формулами. В самом низу, дважды подчеркнутая, обособленно стояла конечная функция.

Все взгляды были прикованы к ней.

Только теперь, когда из-под руки докладчика белой вязью легла на доску знакомая всем присутствующим строчка цифр и символов, слушатели поняли, что означает удивившее их название доклада — «спираль времени».