Спираль времени. Книга 2   ::   Мартынов Георгий Сергеевич

Матовая его окраска казалась сплошной, и трудно было определить, откуда, из какой точки, выходил из него луч света.

Комната тонула во мраке. Освещен был только небольшой участок стола и стоявший возле него не то табурет, не то низкий стул без спинки. Сиденье, сильно выгнутое, было покрыто белой шкурой.

Стол занимал три четверти комнаты. Квадратные окна почти соприкасались одно с другим. Видимо, это помещение находилось высоко над городом, так как, кроме звезд, ничего не было видно, даже верхушек деревьев.

Впечатление окружающей пустоты усиливалось отсутствием или полной прозрачностью оконных стекол. Но внутрь комнаты не проникало дуновение наружного воздуха.

У стола стоял человек высокого роста, одетый во все черное. Слабый свет от шара падал на его руки с костлявыми пальцами, а иногда выхватывал из темноты гладко обритую голову. Тогда становились видны глубокие морщины, покрывавшие лоб и впалые щеки.

Человек был очень стар.

Он пристально всматривался в поверхность стола, а его правая рука непрерывно двигалась, точно нажимая на что-то.

Черный шар висел неподвижно, но исходивший от него луч света время от времени слегка перемещался. Когда он осветил край стола, стало видно, что там расположены две пластинки. Старческая рука часто и нетерпеливо нажимала на одну из них.

Требуемого результата, очевидно, не получалось. С уст старика сорвалось короткое слово, похожее на проклятие.

Он наклонился.

Причина неисправности выяснилась сразу. Между пластинкой и нижней рамой стола лежал скомканный кусок материи. Видимо, кто-то, вытирая пыль, забыл эту тряпку в неположенном месте. Кнопка не могла полностью опуститься, и острый стерженек на ее конце не доставал до другой, узкой металлической пластинки.

Старик протянул было руку убрать помеху, но не притронулся к тряпке. Он выпрямился и повернул голову к одной из стен.

Луч света освещал теперь лицо старика.

Черты его напоминали хищную птицу. Плоский лоб упирался в прямую линию узких бровей. Небольшие темные глаза, широко расставленные, блестели совсем молодо. Над маленьким ртом с плотно сжатыми губами и острым подбородком, как клюв изгибался тонкий горбатый нос. Покрытая морщинами кожа отливала цветом бронзы с примесью сурика.

Черный шар вдруг вспыхнул. Теперь он стал матово-белым и засверкал, как маленькое солнце. Комната ярко осветилась. Кроме стола, табуретки и шкур на полу, в ней ничего не было. Шар как будто висел в воздухе. На чем он держался, даже теперь, при свете, не было видно.

На груди старика, на тонкой цепочке, висела маленькая золотая трубочка. Он взял её и поднес к губам.

Пронзительный звук раздался в комнате. Он не дрожал, не колебался, не вибрировал. Точно протянулась вдруг невидимая струна и звучала, казалось бы, невыносимо для человеческого слуха.

Прошло минут десять. Старик стоял неподвижно, как изваяние, только левая нога ритмически подрагивала от нетерпения или возрастающего гнева.

В углу комнаты беззвучно откинулась крышка люка. Из него поспешно поднялся юноша.

Он был высок, строен и мускулист. Черные волосы, стянутые золотым обручем, проходившим посередине лба, спускались на плечи. Одежда состояла из одной только белой набедренной повязки. Правильные черты и большие выразительные глаза делали лицо юноши красивым и мужественным. Остановившись перед стариком, юноша замер красно-бронзовой статуей.

Несколько секунд старик смотрел на него глазами, налитыми кровью. Бешенство исказило его черты. Кивком головы он указал на кнопки.

Юноша наклонился и сразу увидел злополучную тряпку, видимо им самим забытую здесь. Внешне спокойно он убрал ее. Только едва заметная дрожь выдала охватившее его волнение.

Старик повелительно протянул руку. Он стоял все так же неподвижно и не произнес ни одного слова.