Спутник Шаг вперед   ::   Михайлов Владимир

Он шел по проспекту Бесконечных трасс. Дверь в ее каюту он распахнул рывком.

Женщина вскрикнула. Затем улыбнулась.

- Вот мы встретились, - сказала она. - Вы тогда убежали. Но я все равно здесь. Я сказала вам, что хочу на Пояс. И вот я...

- А она? - спросил Кедрин.

- Кто?

- Та, что жила здесь?

- Не знаю, мне дали эту каюту. Вы были на сдаче корабля? Как хорошо! Что нового на планете? Вы так и будете стоять в дверях?

- Нет, - Сказал Кедрин.

Коридор был могильно тих. Монтажники, верно, уже собирались в кают-компанчи. Там сегодня будет тесно и весело.

Он пошел к себе и лег. Каюта не была занята - ждала его. Каюта ждала... А ведь когда-то люди думали, что в счастливом будущем все будет хорошо и розово, верной будет всякая гипотеза, разделенной - каждая любовь. А может, когда-нибудь так и будет? Хотя вряд ли... Значит, нечего лежать...

Он поднялся, хотя что-то упрямо старалось положить его на лопатки. Принял душ и пошел в кают-компанию.

Там было действительно куда теснее, чем в пространстве. Говорил Велигай, поднимая бокал:

- ...Вот какую проблему должно решить человечество. И оно решит ее. Как? Самым простым образом.

Человек хочет остаться человеком. И, как ни странно, ему мало для этого одной Земли. Люди знали это уже в двадцатом веке, когда делали только первые шаги в Приземелье. Мудрец сказал: "Земля - колыбель человечества, но нельзя все время жить в колыбели". Подчеркиваю: нельзя...

Он перевел дух, отпил. Все молчали.

- Нельзя. Человечество вырастает. И вот настает для него время выйти в пространство по-настоящему. Не экспедициями, не научными станциями. Массой. Жизнью.

Кедрин поднялся. Стараясь ступать бесшумно, подошел к сидевшему неподалеку Гуру, поманил его к двери. В коридоре Гур сказал:

- Ты мог бы и потерпеть.

- Нет, - сказал Кедрин. - Скажи, откуда берется мим-поле?

- Никто не знает. Конечно, у каждого есть свое мнение...

- А твое?

- Мое? Ты же серьезный человек, зачем тебе мнение прогносеолога? Я ведь такой...

- И в самом деле, - сердито сказал Кедрин. - Я смотрю, сегодня все одеты по-человечески, и только ты в своей леопардовой кацавейке. Ты что, не мог?

- Не мог, - грустно сказал Гур. - В том-то и. вся беда! Мой выходной костюм несколько поврежден с тех пор, как я однажды лазил в нем в канал стартового двигателя... - Он вздохнул и извиняющимся тоном добавил: - Это было слишком срочно...

- Вот поэтому на тебя иногда и смотрят несерьезно!

- Ну, - усмехнулся Гур, - это еще как сказать...

Он сделал шаг вбок, входя в полосу света из кают-компании. Это был миг тишины, и что-то чуть слышно звякнуло при его шаге и вспыхнуло на пестрой кацавеечной груди... Шесть золотых эллипсов были на ней и три параболы шесть дальних исследовательских полетов и три похода Дальней разведки, походов, отнимавших полжизни... И, значит, не менее полутора жизней уже прожил Гур, если мерять жизни не продолжительностью, а количеством свершений. Кедрин только глотнул и не сказал ничего.

- Так что, - сказал Гур, - дело не в этом. Хотя я и установил, что это направленное излучение и направлено оно примерно в ту точку пространства, где находится пресловутый Транс, но выводы показались многим .слишком фантастичными.

- Но не Седову?

- Седов слишком много летал для этого, - сказал Гур. - Надо много летать, чтобы всерьез относиться к фантастике... Но рано или поздно нам всем придется примириться с тем, что так называемые фантастические события происходят гораздо чаще, чем мы думаем. И чем дальше, тем будут происходить чаще, потому что необъяснимые факты определяются примерно квадратом числа фактов, уже известных и объясненных.

- И все же мне не ясно, в чем тут фантастика.

- Ах, не ясно?..