Срубить крест   ::   Фирсов Владимир

Многовековые традиции не делают исключений ни для кого, в том числе и для королевских дочерей. А их у недавно умершего монарха, отца Ганелоны, было три. По законам Изумрудной власть перешла к Ганелоне, но только до замужества: как только принцесса выйдет замуж, полновластным повелителем станет ее супруг. Увы, принцессы не вольны выбирать себе мужа — их, как драгоценный приз, разыгрывают между собой наиболее достойные претенденты, разыгрывают (я был попросту потрясен, когда услышал это) в конном рыцарском бою, и награда достается тому, кто выбьет из седла остальных претендентов.

— А я не хочу за него замуж, — говорила Ганелона, ломая руки. — Я люблю другого, люблю больше жизни, а этот… этот… — Она кивнула на картину и с трудом удержалась от рыданий. — Это зверь, а не человек! Это палач! Убийца! Садист! Я боюсь его…

И я узнал, что кавалер Рюдель — непревзойденный боец на копьях, мечах, топорах, который не проиграл еще ни одного поединка, который убил и искалечил несколько десятков противников в открытом бою и, как поговаривают, не меньшее число их устранил со своего пути другими способами.

— Я не удивлюсь, если узнаю, что смерть моего отца — тоже дело его рук. Это страшный человек! И он давно домогается меня. Я потому и скрылась сюда, на Землю, чтобы спастись от него. Но он нашел меня и тут.

— Ну уж здесь-то он не заставит вас выйти за него, — сказал я. — Оставайтесь на Земле, вызовите своего любимого и живите на здоровье. Сдалось вам это царство — от него, по-моему, одни неприятности.

— У нас же наследственная власть и вдобавок нехватка женщин. Поэтому я обязана выйти замуж. А если я откажусь, меня убьют, власть перейдет к средней сестре, и все начнется сначала.

— Как это убьют? — не поверил я. — Дикость какая-то. Разве можно взять и убить человека? Да и как они это сделают? Мы же можем просто закрыть ВП-станцию, и никто не сумеет попасть на Землю.

— Поздно, — прошептала она. — Они уже здесь…

И она поведала мне историю своего неудачного бегства.

— Я была первой, кто покинул планету. Отец, очевидно, понимал, что мне грозит опасность, и отправил сюда. Но потом он умер… Или его убили. Мне сообщил об этом художник Летур — преданный нашей семье человек. Он и написал вот эту картину, когда я ездила на похороны отца. Потом я вернулась, а вскоре приехал он, привез законченную картину. И вдруг исчез. Я забеспокоилась, стала узнавать, не вернулся ли он. Но диспетчерская ВП-связи ответила, что никто на Изумрудную не возвращался, наоборот, оттуда приехали на Землю десять человек. И я знаю зачем: чтобы меня убить…

Ее голос упал почти до шепота. Я подумал, что девушка чересчур нервничает, и постарался ее успокоить. Но тут наш разговор был прерван появлением робота.

— Прошу меня извинить, — сказал он. — Но дело не терпит отлагательства.

Он вышел на середину комнаты, широко раскинул руки — и сделал пол-оборота на пятках. Я посмотрел на него с недоумением. А он двинулся к стене, где висел мой плащ, и стал внимательно его осматривать, потом снял с него что-то и приблизился к нам.

— Посмотрите, — сказал он, протягивая какой-то шарик. Я взглянул на шарик и вспомнил.

— Да это вишневая косточка! Тот сорванец стрельнул ею в меня…

— Внутри этой косточки, — возразил робот, — находится передатчик, который транслировал весь ваш разговор, пока я не запеленговал и не заглушил его.

— Вот видите! — прошептала девушка. — Это они! Я не успела вам сказать, что получила письмо с требованием вернуться, и сразу сменила квартиру. Но они меня выследили.

Робот сдавил пальцы, и косточка лопнула. Да, это был передатчик — изнутри выскочила крохотная спиральная антенна. Я оторвал ее и с омерзением отбросил.