Надежду убивают первой   ::   Серова Марина

Но пока эта боль ощутима, и разум не хочет мириться с нелепой, преждевременной смертью. Как-то не очень верится, что кто-то из парней, беседовавших в раздевалке, мог быть причастен к смерти Вениамина.

Мне повезло — совершенно случайно я попала в клуб именно тогда, когда там находилась та группа парашютистов, которые тренировались у Брянского и в пятницу выполняли прыжки последними. Это сэкономит мне кучу времени!

Еще один плюс — ребята обратили внимание на парашют Вениамина после его трагического прыжка. Олег прав. Постороннему человеку, не разбирающемуся в парашютном деле, трудно определить причину гибели парашютиста. У спортсменов же глаз наметан, и они без труда поймут, что в устройстве не так. Отсюда следует: первое — если в клубе произошло убийство, то преступник кое-что соображал в устройстве парашютов; второе — мне самой необходимо срочно вникнуть в принцип работы парашютной системы.

Из всего, что я сейчас услышала в раздевалке, понятно, что ни у Олега, ни у его собеседников ни один из членов клуба не вызывает подозрения. Естественно, кроме вышеупомянутых Барина и Мурашкина, которые приходят в «Голубые дали» поразвлечься и которых никто не принимает за своих. Странно! Обычно в таких больших коллективах после подобных происшествий каждый подозревает всех и каждого. Ну и что с того, что Брянский запер ангар? Мог же кто-то из спортсменов вернуться позже? Ключи — не такое уж большое препятствие на пути к намеченной цели. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы воспользоваться отмычками. Ловкость рук и никакого мошенничества! Несомненно, стоит взглянуть на замок ангара. Уж что-что, а следы взлома я определю без проблем.

И еще одна любопытная деталь в разговоре спортсменов! Почему Олег так рьяно бросился защищать Горыныча, дежурившего в ночь перед ЧП? Что, этот сторож такой честный, уважаемый или просто инвалид, не способный сделать десятка шагов?

Придется разобраться и в этом вопросе. А пока действительно надо осмотреться, выяснить, что тут и как.

Недалеко от ангара я заметила странное сооружение, напоминающее огромный сачок для ловли бабочек. Он то надувался от ветра, то опускался вниз. В стороне, рядом с вертолетом, стояли двое мужчин, о чем-то между собой беседуя. Я подошла поближе, делая вид, что заинтересована сачком. Нас разделял вертолет, и в поле зрения мужчин я не попадала.

— Говорю тебе, что Брянский успел переоформить на Костина вертолет. Я своими глазами документы видел, — терпеливо объяснял один, одетый в форму летчика, другому.

Его собеседник, молодой солдатик, молящим голосом попросил:

— Егорович, замолви за меня словечко, порекомендуй Костину. Ты же знаешь, что я в технике разбираюсь. Мне бы только хоть иногда прыгать…

— А что же ты на военном аэродроме не прыгаешь? Или не допускает тебя командир?

— Говорит, каждый должен заниматься своим делом. Радуйся, что на соревнования отпускаем.

— Таня! Что вы там рассматриваете? — позвал меня совершенно не вовремя появившийся Быстров.

Я махнула ему рукой, подзывая к себе.

— Словно живой! — показала я на сачок. — Наверное, это указатель направления ветра?

— Ну да, мы его колдуном называем.

— А на чем вы поднимаетесь в воздух?

— Обычно на «Ми-8» или «Ми-2». На соревнованиях, бывает, нас с самолета сбрасывают.

— «Ми-8» — это вон тот вертолет? — кивнула я в сторону техники и стоящих рядом с ней мужчин. — Ни разу на вертолете не летала. А чей он? Дмитрий Алексеевич его зафрахтовал или это его собственность?

— Вообще-то «Ми-8» принадлежал Брянскому.

— Погибшему инструктору? — я изобразила на лице неподдельное удивление. — Для приобретения вертолета нужно целое состояние!

— Он не только инструктором был, но и акционером «Голубых далей». Они с Костиным были компаньонами.