Ставка на возвращение (Мир Вечного Полдня - 6)   ::   Басов Николай

Так и получилось, что к исходу ближайшей недели, если Рост правильно ориентировался во времени, его вызвал к себе все тот же начальственный надсмотрщик, с которым Ростик успел уже, так сказать, познакомиться. Он долго ходил вокруг Роста, пару раз ударил его, впрочем, не сильно, скорее проверяя реакцию, чем наказывая. Рост, не удержавшись, вздрогнул. Надсмотрщик похмыкал, но больше никак не выразил своего удивления, должно быть, даже рабы так или иначе вздрагивали от ударов.

Потом начальник вызвал к себе одного из тех, кто работал с рабами непосредственно. Им и на этот раз оказался тот, кого Ростик про себя решил называть "простоватым". - Как он работает? - спросил начальник.

- Худо, с того раза, - простоватый и сам ежился во время этого разговора, стоять перед начальником не в толпе себе подобных, а в одиночестве он не привык. - Зевает, устает больше и быстрее других... Может, он покатился под "уклон"?

И Рост, хотя никто не спешил ему что-либо объяснить, разом понял, что "уклоном" на местном жаргоне называлось состояние раба, когда он вдруг терял активность, переставал быть действенным даже на самых простых работах, а спустя какое-то время ложился и никакие побои не могли заставить его подняться. Чаще всего через некоторое время такой раб умирал. Молчаливо, без единого протеста или вообще без малейшей реакции на что бы то ни было вокруг.

- Вряд ли, - быстро отозвался начальник. - Смотри, какие у него глаза светлые. - Он походил еще немного вокруг Ростика, почесал концом плетки подбородок. - Знать бы, что с ним теперь делать?

- А ничего не делать, я попробую его понукать, если не поможет, тогда... Другое дело.

На том и порешили. Поэтому несколько дней Рост старался изо всех сил не отличаться от других рабов. Это ему не очень-то удавалось. Уже после трети обычной рабской смены он готов был свалиться и лежать, притворившись "покатившимся под уклон" или как там оно правильно называлось на едином.

Но воля, которой он не слишком мог похвастаться прежде, вдруг стала поддерживать его. И он как-то дотягивал до конца смены, тем более что, осматриваясь осмысленно по сторонам, научился немного халтурить и даже сачковать. Впрочем, это было несложно: надсмотрщики, привыкшие к тому, что рабы очень послушны, не отличались внимательностью.

Так Рост научился не попадаться на глаза надсмотрщикам, когда нужно было послать кого-нибудь для работы в соседние цеха, или когда перебрасывали рабов с одного участка на другой внутри гидропонного цеха, или подменяли ослабевших, больных или отсутствующих по другим причинам.

А потом его вторично вызвал к себе начальник. Он снова расхаживал вокруг Ростика и все так же испытующе смотрел на него. Но самое удивительное было в другом - он попробовал заговорить с Ростиком.

Эй! - надсаживаясь, заорал начальник, словно он находился на необитаемом острове и пытался ок ликнуть проходящий мимо корабль. - Как тебя там! Послушай, отчего ты такой?..

Дальше он не знал, у него вообще было трудно с полноценным формули рованием чуть более сложных форм, чем ругань либо прямые приказы.

Я тебя слышу, - негромко сказал Ростик.

Начальник онемел, потом стал созывать других надсмотрщиков. Длилось это довольно долго, Ростик даже успел еще раз сформулировать причину, почему решил показать, что он отличается от других рабов.

Он просто не мог больше выдерживать эту дикую, немыслимую нагрузку, не мог притворяться тем, за кого его принимали остальные надсмотрщики, и решил не подчиняться их правилам.

Посмотреть на "вернувшегося" приходили даже надсмотрщики из других цехов, и среди них попадались образины, по сравнению с которыми самые опустившиеся рабы выглядели почти интеллигентно.

Разумеется, возникла продолжительная, хотя и крайне бестолковая дискуссия. В ее процессе пытались выяснить, что с ним делать.