Байкальский экспресс   ::   Касьянов Г

- Как?

Тут же я получил разъяснение, следуя которому подошёл к скале, поднялся чуть вверх, проник в расселину и там уже обнаружил козью тропу. Действительно, козью...

Но спустился по ней, впрочем, благополучно. Подошёл к трупу. Участковый и ещё один человек в штатском, с короткой шеей и прилизанными волосами, прекратили разговор и смотрели на меня очень внимательно. А путевой обходчик Селивёрстыч сидел на валуне, курил сигарету и смотрел, почему-то, в сторону.

- Крупно не повезло парню, - сразу же объявил я и взглянул наверх, прикидывая, сколько пришлось лететь несчастному.

Никто на это замечание не откликнулся.

- Малина здесь густо растёт, - продолжал я делиться своими соображениями, - он и не увидел. От вагона прыгнул подальше, и сразу через перила...

- А вы видели, как он прыгал? - спросил тот, что был в штатском.

- Прямо на моих глазах произошло. Я ему даже крикнуть успел.

- Что именно?

- А вы кто?

- Дознаватель Синичкин Матвей Григорьевич, - отрапортовал за штатского капитан.

- Что крикнул... - я слегка замялся. - Вообщем, крикнул, что он дурак. Потому что сейчас виадук будет... Но разве в таком грохоте услышишь?

- Что ещё? Вы поподробней, - подбодрил дознаватель.

- Да ничего, собственно. Стоял на подножке, в руках сумка. Постоял, прицелился и прыгнул. В результате, - я вздохнул, - вот - он, а вон сумка.

- В тамбуре был ещё кто-нибудь?

- Никого.

- А зачем он сумку в руках держал? - удивился дознаватель и посмотрел на неё. - Повесил бы через плечо, рука была бы свободной.

- Это ты у него спроси, - пробурчал вдруг Селивёрстыч, причём не очень почтительно.

- Не бубни, Селивёрстыч, - заметил капитан. - У кого надо, у того и спросим.

И в самом деле, почему через плечо не повесил? - удивился и я, но речь повёл о другом.

- Кто этот неосторожный человек? - поинтересовался я, глядя попеременно то на капитана, то на Синичкина. Откликнулся дознаватель, но откликнулся не по существу вопроса. Он сказал:

- Назовите ваши фамилию, имя и отчество. И адрес местожительства. Документ есть какой-нибудь?

- Нету документа, - соврал я, но на остальные вопросы ответил честно. Пока дознаватель записывал мои данные в тетрадочку школьного формата, возник опять Селивёрстыч.

- Они, Филипп, сами не знают, кто это. Ждут, когда фотографии на дрезине приедут.

Никто не опроверг его слов. Участковый мрачно хлопал по голенищу прутиком, а Синичкин, кончив писать в тетрадке, объявил:

- Значит, так. Вам обоим запрещается в интересах следствия уезжать отсюда или скрываться иным способом. Приедет следователь, проведёт допрос и решит, что с вами делать.

- Да уж, он решит, - откликнулся Селивёрстыч, стараясь говорить саркастически, и поднялся с камня. - Идём, Филипп.

Мы направились к козьей тропе.

Выбравшись на насыпь, мы долго шли молча. Потом я, желая как-то утешить старика, выразился в том смысле, что следователь, небось, не дурак, разберётся, кто есть кто.

- Дурак я, а не он, - ответил на это Селивёрстыч. - Не разобрался, что к чему, и полез под виадук. Теперь расхлёбывай...

- С чего это... - начал я, но не закончил; нехорошая мысль вдруг пришла в мою голову, и мысленно я сказал себе, что я тоже дурак. А Селивёрстыч крякнул и сообщил, что, пока Синичкин шарился по кустам, что ему по службе положено делать, участковый имел с ним один на один беседу. В которой высказал интересную эту... версию: если окажется,

что под виадуком лежит тот, кого менты пасли ещё в скором поезде, то он наверняка прыгал не пустой, а с товаром, который тайно вёз. А товара нет, потому что Синичкин сразу, как пришёл, полез в сумку, но ничего путного там не обнаружил. И тут у любого идиота возникнет подозрение...

- Да-да, - сказал я, изображая такого идиота. - Подозрение, что мы с вами того... в преступном сговоре.