Страшные сказки о Шгаре. Рассказ девятый: О том, как правитель по имени Бургун сошел с ума   ::   Ниязов Рустам

.

— Старца Вайруллы? Он же проходимец, выдающий себя за учителя и основателя всей гильдии знахарей и предсказатей!

Шурмени гневно стрельнул глазами на брата, предостерегая его от необратимых поступков.

— Опомнись, Нарихам! Сладкая дворцовая халва вконец оплела твой язык! Не говори худое об учителе всех учителей!

Нарихам снисходительно ухмыльнулся и присел на краешек ковра, что было знаком пренебрежения к хозяину дома.

— Читай же быстрее, брат, я спешу!

Шурмени поднес свиток к огню и развернул его. Старая телячья кожа затрещала на изломах, выдавая невыразимую ветхость письма.

— Вот, нашел! — пробормотал он, щурясь на мелкую клинопись: «Во славу Ишнар и ее подземных слуг! Хотел бы предостеречь, вас, братья! Не принимайте в свои ряды лекарей, обещающих излечить больного от страха, стыда или тревоги. Все три болезни проистекают из одной природы и даны для усмирения духа и покорного приятия судьбы! Сказано Вайруллой, отцом вашим».

— Прощай, Шурмени! — хлопнул дверью его брат-невежда.

3



Только под утро Нарихам вернулся во дворец, в свою темную комнатку, где среди горшков и сушенных змеиных шкурок, он занимался врачеванием. Обойдя за ночь всех знакомых ему знахарей и гадальщиков, поднося каждому маленький, но весомый дар, он слышал в ответ лишь два слова: либо «не знаю» либо «Перьят». Посовещавшись со своей старой служанкой, лекарь, не медля, пошел на прием к великому визирю.

— Лучезарный Саирбоб, ты весь излучаешь блеск, как булатный клинок из далекой сказочной страны Сирии... — начал было Нарихам, поклонившись визирю, но тот грубо его оборвал:

— Довольно! Будем считать, что ты как следует вылизал мои пятки! Теперь говори дело!

— Болезнь Мудрейшего из мудрейших, да хранит его великая сила Ишнар, настолько тяжела, что мне нужен помощник!

— Так, и кого ты хочешь взять в помощники?

— Я нашел человека, его зовут Перьят, он бродяга из далекого Турфана, где живут люди в желтых одеждах и носят горшки на головах.

— Он в городе?

— Да, несомненно.

— Хорошо, тогда немедленно пойдем к городовому!

Едва поспевая за молодым визирем, Нарихам вприпрыжку побежал по скользкой плитке длинного дворцового зала. Они миновали сводчатый айван, выложенный изнутри удивительной фреской, изображавшей битву ашдахаров и львов, и поднялись на крыльцо невзрачного дома.

— Так как ты говоришь, его зовут? — спросил городовой, сидя за низким столиком и покуривая кальян.

— Его зовут Перьят.

— А ты уверен в нем? Никто не говорил тебе ничего дурного об этом дервише? Ведь тебе отвечать перед эмиром!

Нарихам покачал головой. Тогда городовой хлопнул в ладони, и в этот же день, в узкую дверь знахарской кельи втолкнули худого жалкого человечка. Старик дал знак стражникам, чтобы они перестали выкручивать дервишу руки.

— Ты Перьят, не так ли?

Дервиш снял со спины старый плетеный кузов и бережно положил его перед собой.

— Да, о мудрец! — проговорил он, все еще оглядываясь на грозных воинов.

Нарихам отпустил стражников и пригласил дервиша присесть на единственное чистое место в углу своей комнатки. Из маленького оконца шел скупой дневной свет, освещая исхудавшее лицо бродяги.

— Говорят, ты много ходил по свету? — спросил его Нарихам. — Бывал в Туркестане, Сирии, Мазандеране?

— Да, уважаемый, я выбрал жизнь бродяги и ни разу не пожалел об этом!

— Меня не заботит твоя жизнь! Говорят, ты умеешь лечить людей от страха?

Лицо дервиша ожило, и он даже попытался улыбнуться.

— Ах, вот почему я здесь! — произнес он, найдя ответ на все свои догадки.

— Твое искусство требуется великому правителю Шгара! Да не будет он обделен вниманием всесильной Ишнар!

Как только миновала ночь, Нарихам повел дервиша к эмиру.