Нас научили   ::   Мясников Виктор

Как там в песне? "Жена найдет себе другого, а мать сыночка никогда". Да ещё какая-нибудь паскуда на памятнике нацарапает "козел-вэвэшник". Разве его вина, что в Афган поехали другие? Собрал как-то замполит в ленкомнате и давай дрючить. Вас, мол, не зеков охранять призвали, на них никто нападать не собирается, а, наоборот, народ от них защищать. И если кто ещё рапорт о переводе туда напишет, пойдет нужники чистить. Все равно пока что никого не перевели в афганскую дивизию. Замполита самого, оказывается, за такие рапорты комдив лично отчехвостил.

... А ротный прямо-таки оскорбил. Сунул в тихий уголок сонтренаж отрабатывать да ещё помощничками наказал. Один - трус записной, у другого псина, окромя жратвы, ни черта не чует. Ясно, негодный пес, собак в розыске всегда не хватает. Не их к Постникову, а его к ним приставили, чтоб чего не стряслось. ""Приглядывай за войском"" Приглядит, служба медом не покажется.

Портянки высохли, можно выдвигаться в засаду. Да если бы ОН мог здесь появиться, послал бы ротный сюда этакое войско? Ни хрена, сам бы залег!

Доведя зернистую кирзу до матовой гладкости, кинул щетку Тукташву:

Насмоли как следует, по воде пойдем.

3. 09. 1984.

Щегловское счастье - пролеживать охапки подвялых трав, дуть чай, сколько влезет, лелея за щекой гладкий камешек карамели. И никаких тебе построений, разводов, нарядов, караулов...

А Постникову тоскливо. Он сидит и курит, подперши спиной костлявый черный дубок, у кромки речной старицы. Ровная глянцевая поверхность словно покрыта целлофаном. Маленькие тускло-оловянные рыбки тычутся в него, и, когда проклевывают, выплескивается кружок воды.

Третий вечер наступил, ротный смены не прислал. Что и требовалось доказать. Значит, не поймали... Надо продукты поберечь.

Лето спокойное было, до этого случая всего один побег, да и тот смешной. Со стройки зек через канализационный коллектор выполз. Не любят на зоне бегунов, потому как потом всякие ущемления сыплются. Закладывали контролерам, что решетку в колодце пилят, все равно те прохлопали. А на другой день беглеца милиция в городе подобрала - пьяный вдрызг валялся и в кармане почти полторы тысячи. То ли выиграл, то ли чужой тайничок раскурковал - водятся в зоне денежки - да и решил гульнуть. Погулял, на два года добавки раскрутился.

Прошлый год куда круче заворачивалось - побег за побегом. И все какие-то мерзкие, с убийствами, грабежами, разбойными нападениями. Один подонок девчонку одиннадцатилетнюю изнасиловал. Потом, на закрытом суде, с ней эпилептический припадок случился. Слова вымолвить не смогла - "ф-ф" - и упала на прямую спину. Все замерли от неожиданности. В пыльной пустоте маленького зала дробно заколотили детские локотки, бился затылок, метались по нечистому полу короткие русые косички. Страшно закричала мать, одетая в черное, как на похоронах...

В перерыве заседания всем караулом били в судебной камере: под дых, по почкам, под ребра. Зек только охал, но ни разу не вскрикнул. Адвокатша, сама ещё девчонка, весь перерыв не появлялась, где-то ревела, а защитную речь еле выговорила, глядя в пол. Размотали строгача на полную катушку. Хуже расстрела. Живым не выйдет с зоны, а соплей-вафлей нахлебается вышше крыши, и сами же зеки за поруганного ребенка кончат лютой смертью. Били и после суда, в автозаке, пока везли в СИЗО, до кровавой мочи.

Не мог тогда Постников спать после отбоя, все думал о девчушке той, о Светке своей маленькой, о зеке... Знал ведь, подлец, на что идет, - все равно изловят, а вернут в зону - растерзают мужики, у которых на воле пацанки с портфельчиками бегают да в скакалки прыгают. И молчал, когда в шесть кулаков месили. Принимал как должное. А заорал бы - оставили. За такие дела солдату в трибунал загреметь можно.