Существа   ::   Смирнов Андрей

Поэтому мы будем вынуждены вторгнуться на чужую половину мира, чтобы хоть так уничтожить трещину между Правым и Левым. Те немногие из вашего народа, которые сумеют выжить, будут вынуждены начать все сначала.

— И когда начнется вторжение? — Спросила Полина. — Или это секрет?

— От тебя у меня нет секретов, — ответил Друг. — Но точной даты начала вторжения нет. Это зависит от некоторых условий.

— От каких?

— Мне не хотелось бы…

— Я хочу это знать!

Друг вздохнул и сказал:

— Когда умрет последний из тех, на кого распространяется действие Договора.

— Договора?

— Древнего Договора о союзничестве.

— И на кого он распространяется?

— На всех, с кем мы его заключали.

— С кем вы…

— Со всем человечеством. Правда, в те времена людей было значительно меньше и, кроме того, все они могли общаться с нами также свободно, как ты.

Полина долго молчала.

— Значит, — медленно сказала она, — когда умрет последний человек, который может вас видеть…

Друг кивнул.

— Договор потеряет силу и мы начнем вторжение.

— Сколько еще таких людей, как я? — Тихо спросила Полина.

— Пожалуйста, не заставляй меня отвечать на этот вопрос. Я не умею лгать.

— Сколько?!!

— Ты последняя.

— Это несправедливо!!! — Закричала Полина и гневно вскочила на ноги.

Она хотела сказать что-то очень обидное, но в этот момент услышала, как уменьшается громкость звука, доносившегося из голографа. Повернувшись, Полина увидела широко раскрытые, немного испуганные глаза мамы. Полина покраснела, представив, как должно было выглядеть ее поведение со стороны. «Мамочка, я не психанутая! — Мысленно закричала Полина. — Существа на самом существуют!»

— Что с тобой, Поля?

— Ничего.

Беспокойство в глазах матери не уменьшилось. Полина не знала, что делать. Друг тоже хорош! Нашел время обсуждать такие важные вещи! И не где-нибудь, а прямо на кухне, у мамы под носом!

— Скажи ей, что играешь, — подсказал Друг.

— Мама, я просто играю, — повторила Полина. И с облегчением увидела, как эта волшебная фраза оказала свое действие: страх в глазах матери пропал, выпрямленная, как струна, спина расслабилась, снова принимая свое обычное положение в мягком кресле.

— Полина, ты уже покушала? — Спросила мама, снова увеличивая звук.

— Да, мама.

— Поставь посуду в раковину и иди одевайся. Тебе уже пора на занятия.

В своей комнате Полина сбросила домашнее платье, остервенело натянула сорочку и джинсы. Вытряхнула из рюкзака учебники и запихнула в него ноты.

— Это несправедливо! — Повторила она снова, даже не оборачиваясь в сторону Друга.

— Извини. Но у нас нет другого выхода.

— А я… а я… а я научу еще кого-нибудь, вот! И ничего у вас не выйдет!

— Были люди до тебя, которые пытались это сделать, — негромко сказал Друг. — Но время шло, человечество упорно не хотело замечать ничего, кроме своих сиюминутных интересов и усилия этих немногих людей, в конечном итоге, пропали зря. Чем дальше, тем меньше их становилось, а трещина, в свою очередь, продолжала разрастаться. Теперь ты осталась одна. Как ты собираешься рассказать остальным людям о нас? Они ведь, в отличие от тебя, нас не видят. В лучшем случае тебя назовут «мечтательной девочкой». В худшем случае — запрут в сумасшедшем доме.

— Но вы ведь можете как-нибудь дать знать о своем присутствии!

— Как?! Мы устроены совсем иначе, чем люди! А если мы начнем использовать энергию Левой Стороны для того, чтобы что-нибудь изменить на Правой Стороне… это и будет вторжением, понимаешь?! Законы мира, к которым вы привыкли, перестанут работать.

Друг помолчал и негромко добавил:

— Впрочем, даже если бы ты одна и могла что-нибудь изменить, ты не успеешь.

Полина остановилась.

— Почему?

— У тебя почти не осталось времени.

— В к-каком смысле?

Друг вздохнул.