Свет жизни   ::   Чекмаев Сергей

Но счастья, великого женского счастья, изо дня в день переполнявшего дом от края до края, за все это время накопилось столько, что дом быстро приходил в себя, расправлял кирпичные плечи, пытался руками-балками прикрыть своих пациенток от всех невзгод. С каждым криком ворвавшейся в мир новой жизни, дом молодел еще больше, и главврач забывал о письмах, мчался в "детскую", и наслаждался многоголосой перекличкой, будто новоиспеченный отец.

Отцы были у дома любимыми гостями. Он, как заправский коллекционер, собирал маленькие безумства благодарных своим подругам мужчин. Вот буквально три недели назад, в самый студеный январский вечер, когда у Гали Лавейкиной вот-вот должны были начаться роды, дом очень огорчался про себя, что Саша, Галин муж, куда-то запропастился именно сегодня. Не ходит по приемному покою из угла в угол, как обычно, не пытается задарить извечными шоколадками и коробками конфет сестер и нянечек. Галя очень нравилась дому, спокойная, ласковая девушка, она никогда не гоняла понапрасну медперсонал и с тихой затаенной радостью говорила о предстоящем появлении Лавейкина-младшего.

- Мы с Сашей хотели мальчика, - весело объясняла она своим соседкам по палате. Дом слушал.

- Даже имя уже придумали - Никита. И представляете, вчера на УЗИ мне говорят... точно мальчик!

Как здорово!

Галю увезли в десять сорок. Только через семь сложных, изматывающих часов врачи смогли устало улыбнуться под масками - Никита негодующим воплем оповестил мир о своем рождении.

Измученной Гале показали сына, и она, счастливо кивнув - ни на что другое сил уже не осталось, - заснула. А Саши все не было, и дом окончательно рассердился на него.

Зато утром он все понял и даже немного покорил себя за недоверие. Напротив Галиной палаты за ночь расцвел великолепный розовый куст. На самом деле, конечно, это был шиповник, зябко прячущий свои ветви от пронзительного январского ветра, но изобретательный Саша к каждой веточке ухитрился привязать пурпурную розу. Парень трудился полночи, на весь шедевр ушло больше полусотни роз, но зато когда Галины соседки увидели утром это чудо, они, не сговариваясь, помогли ей подняться, подвели ее к окну...

- Смотри, Галка...

Галя расширившимися глазами смотрела и молча улыбалась. А внизу пламенел на фоне ослепительного снежного поля куст, и размахивал руками безумно довольный Саша. Недалеко от него топтался и ворчал охранник:

- Ну, нельзя же... Вот, Господи прости, непоседы. Посещения с трех до шести. Э-эх... Да что говорить.

Дом прекрасно знал... грозные с виду охранники в черных комбинезонах только делают вид, что гоняют с территории роддома посторонних. Во-первых, это просто бесполезно. Новоиспеченные отцы хуже тараканов - пролезут в любую щель. И никакие преграды их не остановят. Один, помнится, нанял в трамвайном парке машину с подъемной площадкой, что используют для ремонта проводов контактной сети. Подогнал ночью к стене, да и перелез через забор. Попробуй таких останови. А во-вторых, каждый охранник когда-то и сам был в такой ситуации. Понимать должен.

Да и вреда-то никакого. В палаты их все равно не пустят - там врачи встанут намертво, а под окнами пускай перекрикиваются. Лишь бы не в тихий час.

- Катя! Ка-атя! Я! Тебя! Люблю!

- Ташка! Эгей! Гляди сюда!

Дом посмотрел тоже. Надо же! Этот уже даже памперсы-чепчики успел купить - вон размахивает! Заботливый. Главное, чтоб не переборщил. И ничего не перепутал. А то конфузов в этих стенах случается миллион... Один вот накупил преогромную кипу памперсов, приволок в роддом, размахивал перед всеми. Врачи - люди хоть и всякого навидавшиеся, но все же сердце у них доброе... так никто и не сказал донельзя довольному отцу, что купил-то он не то. Памперсы те были на годовалого ребенка, новорожденного целиком завернуть можно.