Свинцовый закат   ::   Глушков Роман

Кто знает, что это за дерьмо; может, какая нервнопаралитическая отрава, к которой нельзя прикасаться даже кончиком пальца. Надо отнести ее на анализ заместителю Воронина – «замкомдолгу», полковнику Петренко, – насколько мне известно, он немного разбирается в химическом оружии.

Ковыряя веточкой запорошенную неизвестным веществом глину, я вдруг обнаружил, что ямка, из которой я извлекаю образцы, есть не что иное, как отпечаток человеческой пятерни. Приглядевшись, я обнаружил вокруг провала другие такие же отпечатки, а также параллельные борозды, оставленные в грунте определенно растопыренными пальцами. Сомнительно, чтобы вандалы не побрезговали замарать руки в липкой глине, однако оставленные ими следы свидетельствовали об обратном. Хотя на кой черт этим извращенцам нужно было рыться в провале после того, как они своротили обелиск? Они что, еще и мину там заложили?

И только тут в мою разгоряченную голову стукнула догадка, что тот, кто оставил отпечатки на могиле, не сидел на краю глубокого воронкообразного провала, а выбирался прямо из него.

– Господи! – Я вскочил с колен и отшвырнул палочку. В химическом анализе подозрительного порошка отпала всякая необходимость. – Да ведь это же Пепел Лавкрафта! Тот самый хренов Пепел!

Ошибка исключалась: кто-то действительно рассыпал здесь синтетический токсин для реанимации трупов – дерьмо, контейнер с которым какие-то сталкеры обнаружили в одной из заброшенных военных лабораторий Зоны. Дело было давнее, и сегодня все считали, что та нашумевшая находка либо уже перекочевала к ученым, либо уплыла за Кордон к более щедрому нелегальному покупателю. На кой ляд, спрашивается, кому-то в Зоне держать при себе Пепла Лавкрафта, если здешние мертвяки порой выскакивают из могил безо всяких стимуляторов, на одном, так сказать, голом энтузиазме? Не по этой ли причине Воронин запретил мне хоронить Бульбу на территории базы? У ее обитателей еще свежа в памяти история, когда после прошлогодней печально знаменитой череды выбросов все захороненные на пустырях «Ростка» трупы вдруг как по команде восстали и отправились разгуливать по территории завода, нападая на долговцев и прочих зашедших в Бар бродяг.

Однако что бы ни болтали на сей счет сталкеры, Пепел Лавкрафта в Зоне еще остался. Это красноречиво подтверждали его следы на могиле Бульбы. А другие следы – те, что являли собой отпечатки рук, – доказывали, что проведенный вандалами эксперимент удался. Пролежавший год в сырой земле, мой боевой товарищ был обработан быстродействующим токсином, выбрался из могилы и теперь, полусгнивший и неприкаянный, шастал где-то поблизости. И чем, скажите на милость, его бренные останки заслужили к себе такое неуважение?

Сокрушаясь по поводу этой вселенской несправедливости, я скинул с плеча и снял с предохранителя «Абакан». Вряд ли воскресший из мертвых Бульба окажется рад меня видеть. Как, впрочем, и я его. Отвратительнее ситуации и придумать нельзя! До сего момента я не переставая сожалел о том, что продолжаю разгуливать по Зоне, в то время как Бульба вынужден кормить могильных червей. Но сейчас приходилось сожалеть об обратном. И не только сожалеть, но и предпринимать все возможное, чтобы вернуть старого приятеля туда, куда я окончательно и бесповоротно определил его годом ранее.

Следы на могиле были совсем свежие – это значит, акт вандализма случился либо ночью, либо ранним утром. Что ж, учитывая медлительность ходячих мертвецов и их хаотичное перемещение по местности, я наверняка догоню Бульбу по следам на траве через час-полтора. Если, конечно, он не упростит мне задачу и не угодит в аномалию. А посчастливится, я заодно настигну и тех, кто над ним поглумился.