Тьма над Диамондианой   ::   Ван Вогт Альфред Элтон

Мортон попытался понять, почему ему так долго показывают эту гигантскую панораму, — и вдруг все расплылось у него перед глазами. То, что он видел, удвоилось, утроилось, учетверилось.

В первое мгновение его зрительные нервы едва выдержали такое напряжение: две поверхности планеты, потом три, потом четыре, потом бесконечно много. Число светящихся линий тоже умножалось. Мортон попытался представить себе то, что он видел, как несколько изображений, наложенных одно на другое. Он заморгал глазами, пытаясь лучше разглядеть многослойную панораму.

Это оказалось невозможным.

«Мне дают понять, что Тьма может одновременно видеть все поверхности планеты и слить в своей памяти все виды Диамондианы в один образ», — подумал Мортон. От него самого Система Махала явно не могла требовать так много. Тогда чего она добивается?

Может быть, если он будет считать эти виды зрительными образами и выберет из них один, а остальным позволит потускнеть…

Мортон попытался это сделать.

Тут же он четко увидел часть планеты — Северный полюс. Мортон решительно вернулся к туманящей зрение общей картине и выполнил операцию «уточнения» по-иному. На этот раз он увидел бескрайнее море.

«Я угадал!» — с торжеством подумал он.

В тот же момент Мортон услышал звуки. Это были голоса, миллионы голосов.

Очень давно, еще учась в университете, он однажды подключился к одному из тех «пучков» сообщений, с помощью которых телефонные вызовы передавались через межзвездное пространство. Принцип этой передачи — использование радиоволн в качестве несущего луча, по которому «пучки» передавались со сверхсветовой скоростью, восхитил Мортона-студента, а передача тысяч вызовов в одном пучке была, как выражался его профессор, «изящным решением».

Тот, меньший хор голосов, который он услышал тогда, напоминал шум в большом переполненном зале, где все говорили одновременно, ожидая начала концерта.

Сейчас Мортон слышал что-то похожее, только голосов было еще больше.

В изумлении он подумал: «Неужели я сейчас слышу все слова, которые в этот момент произносят там, внизу?»

Такая возможность не умещалась в его уме и была слишком огромной, чтобы ее можно было обдумать за то малое время, которое у него было. Мортон задал себе вопрос, способен ли он еще управлять своими действиями.

В кабинете посла Лорана зазвонил видеоком, и чей-то голос доложил:

— Сообщение от поисковой группы, господин посол!

Лоран быстро снял трубку. Наступило молчание — он слушал того, кто говорил на другом конце провода. Потом, бросив взгляд на Брэя-диамондианца, он задал в трубку вопрос:

— А тело лейтенанта Лестера Брэя? Рядом со мной стоит человек, которому это будет особенно интересно.

Наконец Лоран положил трубку и серьезным тоном сообщил:

— Обнаружен только один труп — тело мисс Феррарис. Спасатели вошли в корабль, надев противогазы, и нашли там около шестидесяти ирсков и людей, которые все были без сознания. Единственный, кто исчез, — Мортон. Предполагают, что в воздухе распылено примерно пол-литра гипнотизирующего газа, а этого в таком ограниченном пространстве достаточно, чтобы усыпить их всех на несколько дней.

Мертвенно-бледное лицо посла постепенно приобретало обычный цвет, и выражение этого лица было радостным.

— Я велел доставить их всех сюда. Думаю, скоро мы сможем начать мирные переговоры. И в данных обстоятельствах, поскольку большая часть делегатов находится под гипнозом, я очень надеюсь на удачу. Мне кажется, что это полное и окончательное решение военной части той головоломки, о которой вы говорили…

* * *



Мортон вновь оказался в знакомом ресторанчике напротив Марии-Изолины Кастанья-Феррарис.

— Что с вами было? Уже два раза приносили счет, — шепнула она.