Не повод для знакомства   ::   Никольская Наталья

 – Мы сейчас поедем домой, Ольга все обдумает, вспомнит, а потом позвонит тебе. Так будет лучше. Устали мы очень. Да и, честно говоря, жрать охота – сил нет!

– Ну, хорошо. Поленька, а может быть, Оля расскажет все тебе, а мы с тобой встретимся вечерком и все это обсудим.

Боже мой, Жора, Жора! Несчастный Жора! Надо же, взрослый человек, умный и серьезный человек, он при встречах с бывшей женой менялся до неузнаваемости. Куда девались его ум и серьезность! Жора превращался в какого-то недоумка – у него даже лицо становилось глупое, а в глазах появлялось выражение жизнерадостного идиота. Все, что плела ему Полина, он принимал за чистую монету. Верил всем ее бредням и выдумкам – настолько любил свою бывшую жену. А Полина пользовалась этим совершенно беззастенчиво.

Жора не раз говорил, что самой большой ошибкой в его жизни была измена Полине, ставшая роковой. Моя сестра не потерпела такого вероломства и выставила Жору за дверь. Правда, это не мешало ей время от времени обращаться к Жоре и, то подлизываясь, то льстя и давая ложные обещания, то угрожая и даже прибегая к шантажу, добиваться своего. После чего Жора получал невинный поцелуй в щечку от бывшей жены, а Полина, скромно потупив глазки и вежливо сказав «спасибо», удалялась, оставляя Жору Овсянникова ломать голову над тем, почему ему досталась такая злая доля.

Я уже заметила в Жорином лице симптомы превращения в идиота. Он все время беспечно улыбался, клал руку на плечо Полине, а та вроде бы и не возражала, но я-то видела в уголках ее глаз хитринку!

– Посмотрим, дорогой, посмотрим, – сказала Полина Жоре. – А сейчас извини, мы поедем. Буду выбивать из Ольги показания, – шутливо добавила она.

Жора вышел из машины, Полина нажала на газ. Я обернулась. Жора стоял на мостовой и радостно махал нам вслед рукой, не замечая мчащихся машин. Бедный наивный Жора!

– Куда поедем-то? – спросила я у Полины.

– К тебе, – ответила она. – Сейчас мы обо всем поговорим подробно.

Мы поехали ко мне домой. Честно говоря, мне не хотелось этого. У меня неприбрано. Неудобно, Полина может бог знает что подумать! А у меня просто времени не было, да и потом я переживала за Андрея, просто предчувствовала что-то нехорошее. И вот, пожалуйста, предчувствия оправдались!

Но все равно неудобно. Полина, правда, не сказала ничего, но разуваться не стала. Этим было сказано все.

Я обулась в тапочки. Да, пыли и мусору скопилось, конечно, много, ну и что такого? От этого не умирают, в конце концов! У меня есть дела поважнее на данный момент. Детей к тому же нет дома. Нужно, кстати, позвонить бабушке и попросить, чтобы они еще немного у нее пожили. А то я что-то неважно себя чувствую, заболеваю, наверное. Как бы их не заразить!

Я быстро сгребла с дивана постельное белье, свернула его и сунула в шкаф. Сваленную в кресле одежду я прикрыла покрывалом с дивана, а сам диван вообще не стала покрывать. На письменном столе стояли две грязные тарелки: это я оставила, когда работала. У меня шел творческий процесс, и мне не хотелось его прерывать таким приземленным занятием, как мытье посуды. Я быстро схватила тарелки и утащила в кухню, сунув в буфет – с глаз долой. Потом вернулась в комнату и плюхнулась на диван, сказав:

– Садись, Полина, – и похлопала рядом с собой. Полина уже хотела примоститься рядом, как вдруг я заметила на диване что-то блестящее и быстро схватила это рукой. Полина опустилась прямо мне на руку, я почувствовала резкую боль и вскрикнула. Полина от неожиданности подскочила. Я разжала ладонь. Лезвие. Когда это я успела его сюда положить? И теперь вот порезала руку. Хорошо, что Поля не успела сесть.