Темный странник   ::   Семенов Сергей

В такие моменты начинает казаться, что ты находишься всего лишь в шаге от истины, но каждый раз, когда это случается, возбужденное и взбудораженное сознание с новой силой натыкается на невидимую стену забвения и хрупкая надежда разбивается, становясь пылью и прахом. Темное должно оставаться во тьме, и Страннику никогда не постичь тайны своего рождения. Это было, есть и будет всегда. Такова природа «брошенного». Его проклятие. Цена за силу и бессмертие.

– Убирайся прочь, пока ты вновь не прогневал меня, – прошипел Кондор. – И не вздумайте искать меня. Иначе жертв будет намного больше, чем сейчас.

Ни графу, ни всадникам не нужно было повторять дважды. Вняв предупреждениям «брошенного», рыцари развернули лошадей и не оглядываясь поехали по дороге, ведущей к лесу. Еще несколько минут Кондор мог видеть их ссутуленные, понурые фигуры, маячащие среди густых ветвей, а затем они затерялись в лесной чащобе, и он остался один.

Впрочем, не совсем так. Неподалеку, кося в его сторону слезящимся серым глазом, лежал раненый конь. Вывернутые суставы ног и рассеченная обломками костей кожа говорили лишь об одном – судьба его предрешена. По вине Кондора этому грациозному и сильному животному не суждено было больше резвиться на заливных лугах Киштыра и валяться в сочных травах, устилающих берега великой реки Хгастры. И его Кондору было жаль больше всего. Люди знают, на что идут, когда бросаются в бой, погибая и проливая кровь. Но животные – в чем виноваты они? Этого Кондор не мог понять никогда. Впрочем, именно его удар сломал скакуну ноги, так что теперь поздно изводить себя. Жизнь жестока, и Кондор никогда не был святым.

Подойдя ближе, Странник опустился на корточки, заглядывая в наполненные страхом и мольбой глаза несчастной твари. Чем он мог помочь теперь? Разве что облегчить страдания…

– Прости, – негромко произнес он, и, словно поняв, что собирается сделать Странник в следующую минуту, конь заржал.

Никаких сожалений… Сжатая в кулак рука Кондора всей своей мощью ударила в лоб животному. Только булава или боевой молот могли произвести подобный эффект. Глухой удар, чуть слышный хруст дробящейся лобной кости, тихий хрип и страшный тускнеющий взгляд, к которому невозможно привыкнуть никогда. Смерть. Копыта задних ног в последний раз взрыли землю, срывая дерн и оставляя в зелени травы рваные черные раны. Из левой ноздри показалась и замерла робкая струйка крови. Остановленное смертью сердце не дало ей вырваться наружу.

– Если бы я не увидела этого собственными глазами, то никогда бы не поверила, – заставил Странника вздрогнуть и обернуться неожиданный приятный голосок.

Неподалеку от него стояла девушка. На вид лет семнадцати-восемнадцати, светловолосая, высокая, стройная, с выразительными, веселыми глазами и смуглой золотистой кожей. Прелестное, божественное творение. Несомненно, по ней сохнет добрая половина всех холостых парней ее деревни, да и женатые наверняка бросают ей вслед долгие, полные похоти взгляды.

Длинная льняная туника, расшитая переплетенными в затейливые узоры цветными нитями и перепоясанная тонким кожаным пояском, сообщала, что девушка не принадлежит к благородному роду, однако является дочерью или женой достаточно зажиточного человека. Возможно, она из семьи богатого фермера, возможно – мелкого торговца.

В руках юная незнакомка сжимала большую и, очевидно, довольно тяжелую плетеную корзину, доверху наполненную аппетитными красными плодами лесной сливы, имеющей особенность плодоносить по три раза за лето. При виде сочных перезревших плодов желудок Странника ликующе заурчал, а рот непроизвольно наполнился слюной.

– У нас в поселке есть кузнец, – сообщила тем временем девушка.