Тень Скорпиона   ::   Плахотин Александр

Дайте ей сдохнуть по-человечески. Она буквально вчера еще была человеком. Из сострадания… отпустите, если ничего больше не можете сделать. Палачей хватает и без вас.

И люди уходят. Оставляют его на полу с засохшей чужой кровью, сами растворяясь в дымке.

Сон заканчивает щенок.

Он подходит к твари, и Инвар уже не чувствует, как мягкий язычок вылизывает его череп. И тем паче так никогда и не вспомнит, как испуганный девичий голос отзовет дружка от человечьих остатков.

Восстановление тела протекает медленно. И за каждую клеточку кожи, каждый волос, каждую мышцу Скорпо платит болью.

Ни с чем не сравнимой болью.

Единственное чувство, оставленное ему. Кроме голода.

Он пожирал падаль, глотая мертвечину вместе с осколками своей челюсти и роняя проглоченное через раны на грязный снег. Он сам становился добычей лесных бродяг. Он пытался заснуть, но мороз будил его, отмораживая народившееся. Холод не давал ему дышать, но с тем же и спасал, не давая гнить заживо.

Весь мир превратился в туман, сквозь который пробиваются волны страха и боли. Он не понимал, что происходит. Он рождался заново. Только нужно ли ему это было?

Скоро морозы начнут ослабевать. Наступит весна. И зародившиеся яблочки глаз начнут различать свет. Появится трава, по которой побегут мелкие твари. Новый корм. Новая жизнь. Когда-нибудь он встанет на ноги. Даже сможет говорить. И все вспомнит. Всё. И захочется жить, дыша полной грудью. Только… как жить, когда внутри тебя живет червячок унижения? И как жить человеку, если то, для чего он создан, у него отобрали? Отобрали даже право на смерть.

Лишь однажды к Скорпо, буквально живому трупу, вернулся разум. Ненадолго. Что это было? Насмешка Судьбы или еще один прощальный «подарок» Бунп Лоуусу? Или само Отродье, сжалившись над ним, удовлетворило его жажду, с которой он брел по жизни тридцать с лишком лет?

Он очнулся на поле брани. Видимо, бой уже давно закончился. Кругом палили костры, сжигая трупы, и… Мийяра не поверил увиденному — заживо жгли раненых. Солдаты гвардии, «красные» легионеры и эльфы подбирали мертвые тела и несли их к погребальным кострам.

То там, то здесь слышались проклятия, хрипы и стоны. Черный дым стелился над землей в предрассветных сумерках зимнего утра.

Приглядевшись, Скорпо узнал Уилтаван. Непокоренный город стоял на холме, молчаливо взирая на павших сыновей, их союзников и врагов.

Тут его подхватили под мышки и понесли в сторону ближайшего кострища.

— Ну и дрянь… — пробасил чей-то голос, а Инвар даже не мог пошевельнуться, не то чтобы закричать: «Живой я! Люди, я живой! Не надо меня в огонь!»

— Я и похлеще видел! — сказал другой. — Там, у самой стены, такое…

— Да уж. Слава Небесам, что тролли очнулись, иначе нам бы всем несдобровать.

— Слава Ушедшему! Верно говоришь.

— Сегодня же в храм пойду. Окреститься хочу. А эльфы тоже молодцы. Как они их из луков ложили, а?!

— И не говори. Да, я с тобой пойду. Давно не причащался.

«Тролли? Эльфы? О чем они? Что здесь вообще произошло? Кто с кем бился?»

И тут он увидел с кем . Разрубленный пополам зорситэ пытался дотянуться до своих отброшенных в сторону ног. Проходящий мимо какой-то солдатик копьем отпихнул мертвеца в сторону, но тот, изловчившись, ухватился за человека, впиваясь ему в колено.

Скорпо бросили, видимо поспешив к своему на выручку.

Предоставленный самому себе, Инвар попытался отползти в сторону… И откуда только взялись силы?! Он полз и полз… По трупам, по обломкам оружия, по выжженной земле.

И снова Мийяра не поверил себе, поняв, что оказался у самого шатра Владыки Бревтона. Десять дюжих гвардейцев в позолоченных доспехах охраняли расшитую золотыми нитями палатку.

До Скорпо донеслись идущие изнутри голоса.