Тень императора   ::   Молитвин Павел

Подобно большинству своих подданных, он не любил Амашу, за коим прочно укрепилось прозвище Душегуб, но, будучи человеком здравомыслящим, не мог не признавать его выдающихся способностей и потому скрепя сердце терпел подле себя. Более того, осыпал милостями и всевозможными знаками внимания, стремясь тем самым скрасить неприязнь, которую не мог ни перебороть, ни даже скрыть. Пытаться скрыть её от такого проницательного человека было бы, впрочем, пустой тратой сил, награды же Душегуб получал заслуженно и, зная, что к числу любимцев императора не принадлежит, без особых причин на глаза ему старался не попадаться.

Кешо поджал губы и нахмурился: коли уж Амаша решил прервать доклад Чхолата и предстать перед ним с утра пораньше, стало быть, новости у него отменно скверные. А этого добра — видит Тахмаанг! — у них и без того хоть отбавляй, так что проявлять в данном случае прыть было совершенно ни к чему. Ежели, конечно, Амаша не получает извращенное удовольствие от возможности лишний раз досадить своему повелителю…

— Я осмелился побеспокоить тебя в неурочный час, дабы сообщить, что лекарь-аррант, коего ты велел доставить во дворец, выехал из города вместе с Газахларом в Терентеги, — приступил к цели своего визита Амаша после произнесения положенных при обращении к императору приветствий и славословий. — Газахлар не внял моим намекам и не пожелал оставить своего домашнего лекаря в «Мраморном логове», и теперь, дабы залучить его во дворец, необходим указ, скрепленный твоей подписью и печатью.

Толстяк приблизился к столику, стоящему на краю бассейна, и протянул сидящему в кресле императору свиток, намотанный на специальную круглую палочку.

— И ради такой малости ты прервал доклад Чхолата? — Кешо насупился ещё больше, делая вид, будто не замечает протянутый ему начальником тайного сыска свиток. — Я ведь давно уже просил тебя пригласить, — он голосом выделил последнее слово, — исцелившего Газахлара лекаря ко мне. Но ты по каким-то причинам не торопился выполнить мое пожелание. Чем же теперь вызвана такая спешка?

— Мои люди должны были понаблюдать за Эврихом, прежде чем приглашать никому не известного врачевателя для излечения твоего… недуга. — Амаша опустил глаза, ибо знал, как болезненно реагирует император на все, что напоминает ему о неспособности иметь детей. — Ты сам согласился с тем, что убийце легче легкого проникнуть во дворец под видом лекаря, и ныне я хочу заполучить Газахларова исцелителя не для того, чтобы он оказал тебе помощь, а дабы задать ему несколько весьма щекотливых вопросов.

— Ага, — безучастно промолвил Кешо. — Удовлетворить твое любопытство, понятное дело, важнее, чем излечить мой… недуг. Но почему же ты не задал свои вопросы раньше, пока этот… как его… Эврих находился ещё в столице?

— Собственно говоря, Газахлар уехал из Города Тысячи Храмов дней пять или шесть назад. Я склонен был позволить событиям развиваться своим чередом и дождаться его возвращения в Мванааке, однако этой ночью мне сообщили некоторые весьма любопытные подробности пребывания врачевателя-арранта в нашем городе…

Император прикрыл глаза, с трудом преодолевая желание рявкнуть на Душегуба, а то и запустить в его жирную, самодовольную рожу шкатулку с сухим мотылем. Омерзительная манера начальника имперского сыска говорить недомолвками и прежде бесила Кешо, теперь же ему показалось, что Амаша над ним попросту издевается. Зная, что его повелителю необходим толковый лекарь, он, словно нарочно, делает все возможное, дабы этот чудо-аррант не попал во дворец.