Тень спрута   ::   Щеглов Сергей

Садитесь в кресло, Артем Сергеевич. Обследование вашего друга закончено; теперь ваша очередь.

Калашников услышал громкий протяжный зевок и посмотрел в сторону медикама. Макаров уже открыл глаза и теперь с удивлением рассматривал свои руки, сжимая и разжимая пальцы. Калашников отметил, что Макаров снова полностью одет, вот только очки его куда-то запропастились.

— Вижу, — сказал Макаров, помахав ладонью перед лицом. — Без очков вижу!

— Тебе еще и легкие прочистили, — сообщил Калашников. — Теперь курить будешь, как я — задыхаясь и кашляя!

— То-то я смотрю, какой воздух вкусный... — пробормотал Макаров и одним движением соскочил на пол. — Елки-палки! Да что же это со мной?!

— А что такое? — насторожился Калашников. Вместо ответа Макаров раскинул руки и подпрыгнул в воздух с явным намерением полететь.

— Ага, — сказал Калашников. — Понятно. Чувство легкости в теле, бодрость необычайная? Летать небось хочется?

— Да, — кивнул Макаров. — Вот только не получается.

— Это пока, — мрачно заметил Калашников. — Еще пара таких обследований, и полетишь. Значит, близорукость тебе вылечили; а раскрой-ка ты рот!

— Точно! — Макаров хлопнул себя по лбу. — Зубы! Полный рот зубов!

— Ну, все, — сказал Калашников, убедившись, что Макаров не врет. — Таблетку мне, таблетку! Я тоже хочу в светлое будущее!

Он забрался на белое кресло, вытянул ноги и раскрыл рот.

— Ты куда это? — спросил Макаров, полагавший, что Калашников тоже полезет в медикам.

— По второму варианту, — ответил Калашников. — Медикор вместо медикама!

— Возьмите, — врач протянул Калашникову черную «таблетку». — Положите в рот, плотно сожмите зубы и сделайте глубокий вдох. Потом расположитесь поудобнее. Медикор подействует через десять секунд.

— Понял, — кивнул Калашников и заглотил черный диск медикора.

Макаров с любопытством покосился на друга. Медикор — это не медикам, подумал он. Такой штукой можно где угодно воспользоваться, даже на чужой планете. Интересно, как она действует?

Калашников со свистом выпустил воздух. Врач поспешно отошел подальше от кресла. Макаров, почувствовав неладное, последовал его примеру.

Голова Калашникова дернулась, и в ту же секунду лицо его стало совершенно белым. Затем изо рта, глаз и ушей вылезли острые синие иголки; вытянувшись на добрых полметра в разные стороны, они превратили голову Калашникова в экзотического морского ежа. А затем точно такие же иголки полезли из шеи, груди, рук, живота — и вот уже Калашников повис в воздухе, опираясь на целый лес длинных, тонких, но дьявольски прочных шипов.

Макаров раскрыл рот и с ужасом уставился на врача.

— Медикор, — сказал тот и пожал плечами. — Не волнуйтесь, обменники самоликвидируются.

Макаров шумно втянул воздух и ухватился за край «саркофага». Зрелище обросшего иголками Калашникова было для него чересчур футуристическим. Надо было его в «саркофаг» отправить, подумал Макаров, а мне — таблетку глотать. То-то бы Артем порадовался, глядя на синие иголочки! Вполне в его вкусе.

Подвешенное в центре игольчатого эллипсоида тело Калашникова покрылось тонкой глянцевой оболочкой. Под ней шли какие-то бурные процессы, оболочка бугрилась, меняла цвет, как растягивающийся воздушный шарик, посвистывала и шипела при особенно резких движениях. Не будь рядом застывшего со скрещенными на груди руками врача, Макаров давно уже решил бы, что Калашникову пришел конец; но врач глядел на происходящее с плохо скрываемой скукой.

— Долго так будет продолжаться? — спросил Макаров. Врач покачал головой:

— Не меньше часа. Очень много нарушений.

Макаров почесал в затылке.

— Тогда, может быть, я пока фильмы посмотрю? — предложил он. — Михаил Аронович говорил, что где-то здесь есть телевизор...