Три дороги во Тьму Часть II. Изменение   ::   Эльтеррус Иар

Ему казалось, что в этот миг с ним говорил не «дядя Арсений», а кто–то неизмеримо более могущественный. И этот кто–то разговаривал именно с ним, двенадцатилетним ребенком. Даже под страхом смерти Раор не осмелился бы передать другим людям слова, обращенные неизвестным и могучим к нему.

После этого разговоры о разных силах на Танре, их адептах и вечной борьбе между ними стали регулярными. Это все оказалось настолько новым для мальчика, что он и про изобретения свои позабыл. Зато нескончаемым вопросам не было конца.

— Пойми, — отвечал Стиор. — Я сам всего не знаю. Много книг погибло вместе с дзеннами. А те, что остались, исчезли в архивах Церкви.

— Дядя Арсений, а ведь вы не священник, — вдруг заявил мальчик.

Стиор на мгновение замер. Потом сел напротив Раора.

— Почему так думаешь?

— В деревне хоть и нет священника, но от последнего осталось священное писание. А вы всегда заставляли меня думать. Я забрал писание и прочел. А потом долго думал. Того, что вы говорите, там нет. Там описана вечная борьба Тьмы и Света, Зверя…

— Зверь. А ты знаешь, кого так называют?

— Врага Бога…

— Ха! Неужели ты думаешь, что у Создателя может быть враг? В любом случае, тот, кого впоследствии стали так называть, на такой титул не тянул. Ни по силам, ни по чему иному. Да и не был он врагом. Просто служитель Тьмы. Один из адептов. Самый великий маг народа дзенн. Людям — да, людям он враг.

— Маг–дзенн? Подождите, учитель, но…

— Неожиданно, да?

— Но вы всегда говорили, что дзенн мудры, а тут… враг людей…

— Мальчик, на его глазах эти самые люди уничтожили практически всех его собратьев. Задумайся об этом. Их убивали те, кого они учили, с кем делились своей мудростью. В один миг привычный мир рухнул. Человеческие маги уже шли к его покоям. Все, кого он знал, погибли. Как ты считаешь, что он должен был чувствовать по отношению к совершившим все это?

Раор задумался. Его передернуло.

— Учитель, мне страшно… А осталась ли у него хоть крупица жалости? Если он вдруг вернется, как говорит легенда, он же…

Маг замер. Руки бессильно упали на стол. Он хотел что–то сказать, но не смог произнести не слова. Раор испуганно подскочил к нему.

— Сердце… — прохрипел Стиор. — Там, за печкой, настой… дай.

Раор опрометью кинулся к печи. Прекрасно зная, где что лежит у мага, он быстро отыскал пузырек, зубами вытащил деревянную пробку, обмотанную тряпицей и влил практически весь настой Стиору в рот. Тот отчаянно закашлялся.

— Не весь же, — выдохнул он. — Ладно, спасибо тебе.

— Вам лучше, учитель?

— Да. Просто… ты сказал нечто… впрочем, неважно. Раор, прости, но сегодня я не в силах вести урок.

— Конечно–конечно, ложитесь, отдыхайте, я рядом посижу…

— Нет. Раор, возвращайся домой.

— Но, учитель…

— Возвращайся, я сказал. Со мной все будет хорошо.

— Но ваша болезнь…

— Этого больше не повторится. Иди. Мне надо побыть одному и подумать.

Раор, постоянно оглядываясь, несмело двинулся к выходу. Маг ободряюще ему улыбнулся. Когда мальчик вышел, он устало прикрыл глаза и откинулся на скамейке, прислонившись к стене.

— Прирожденный маг, дзенна в душу… Банальный сердечный приступ пропустил. Но слова малыша…

Слова ребенка были страшны. Сейчас Стиор сам удивлялся, почему эта простая мысль не приходила ему в голову раньше. Воистину, уста младенца… которыми говорит Бог? Что, если так? Маг провел рукой по лбу. Снова стало страшно. А ведь казалось, уже поборол первоначальный ужас, который буквально резанул по нервам, когда он осознал, что сказал Раор. Даже контроль над организмом потерял, вот и получил приступ. А ему сейчас никак нельзя умирать. Господи, еще лет шесть, и все! Лет шесть, больше ни о чем не прошу! Мальчик еще не готов. Но если ты против… что, если мальчик прав?

— Броах!!! — послал он мысленный зов.