Трибунал   ::   Манкевицс Дон М.

Иди мы тогда на варп-скорости, корабль бы взорвался. Даже так он загрязнял воздух в инженерном отсеке. Я закрыл заслонку и записал ошибку в судовой журнал. Финни получил взыскание и попал в самый конец списка на присвоение следующего звания.

– И он винил в этом Вас?

– Да. Его держали в инструкторах намного дольше обычного. Он долго не получал назначения на корабль. Он считал, что это портит его послужной список, и что мой поступок вконец испортил дело. Однако же я полагал, что не имею права не сообщить о столь серьёзной ошибке.

– Комментарий члена предварительной комиссии: приобщить к показаниям послужной список офицера Финни. Теперь, капитан, перейдём к шторму.

– Погодные сканеры засекли ионный шторм прямо по курсу, – сказал Кирк. – Я послал Финни в гондолу. – Подумав, что в составе комиссии могут быть гражданские лица, Кирк добавил. – Гондола находится снаружи корабля и прикреплена к его оболочке. В наши обязанности входит замерять уровень радиации в экстремальных условиях. Делать это можно, лишь непосредственно подвергая влиянию радиации находящиеся в пластиковой гондоле приборы. Однако при шторме большой силы гондола быстро сама становится радиоактивной и, следовательно, опасной для корабля. Тогда её приходится сбрасывать.

– Почему Финни? Если он винил Вас…

– Он мог винить меня в том, что так и не достиг командного ранга. Но, давая поручение, я руководствуюсь не тем, кто и в чём винит меня, а расписанием дежурств. В тот раз была очередь Финни. Он вышел на связь со мной как раз перед тем, когда мы вошли в зону шторма. Поначалу шторм не был сильным. Но потом начались колебания поля второй силы. Пришлось объявить двойную красную тревогу. Финни знал, что в его распоряжении лишь считанные секунды. Я дал ему эти секунды и даже больше – но этого оказалось недостаточно. Я не могу объяснить, почему он не смог выбраться вовремя. Он прошёл необходимую тренировку, обладал необходимыми навыками, и у него было достаточно времени.

– Тогда почему же, капитан, – сказал Стоун, – запись в компьютерном журнале – Вашем, автоматически фиксирующем происходящее – свидетельствует, что когда Вы сбрасывали гондолу, двойной красной тревоги не было?

– Я не знаю, – сказал Кирк.

– Мог ли компьютер совершить ошибку?

– Мистер Спок, мой помощник, сейчас проводит полную проверку, – хмуро сказал Кирк. – Но такая возможность практически равна нулю.

Стоун устремил на Кирка долгий, проницательный взгляд, а затем протянул руку и отключил диктофон.

– Я не имею права этого делать, – сказал он. – Но послушайте, Кирк. Мы с Вами делаем то, что не под силу и одному из миллиона – командуем космическим кораблём. Сотни решений каждый день; сотни жизней, зависящих от правильности каждого из этих решений. Последняя ваша миссия длилась девятнадцать месяцев. Всё это время Вы практически не знали передышки. Вы переутомлены – измучены.

Кирк начал понимать, куда клонит Стоун, и ему это не понравилось.

– Таково Ваше мнение?

– Так будет звучать мой рапорт, – сказал Стоун, – если Вы согласны.

– Нервное перенапряжение, – сказал Кирк. – Может, даже нервный срыв.

– Да, так… примерно.

– И я признаю, что человек погиб из-за того, что я…

– Не признавайте ничего, – сказал Стоун. – Дайте мне возможность замять это дело, здесь и сейчас. Ни один капитан никогда ещё не представал перед судом. Я не хочу, чтобы Вы стали первым.

– А если я виновен? – ровным голосом произнёс Кирк. – Разве я не должен понести наказание?

– Чёрт возьми, я думаю о чести Звёздного Флота! Я не желаю, чтобы она была запятнана…

– Запятнана чем и кем, комендант?

– Ладно! – взорвался Стоун.